Гарри Поттер и Дары Смерти

– Говорят, в последние годы, в одиночной камере Нурменгарда, он раскаялся. Надеюсь, это правда. Хотелось бы верить, что он устыдился содеянного, ужаснулся своему злу. Возможно, солгав Вольдеморту, он рассчитывал искупить вину… не подпустить к Дару…

– …а может, не дать вскрыть вашу гробницу? – предположил Гарри, и Думбльдор отер глаза.

После еще одной паузы Гарри сказал:

– Вы пробовали воспользоваться камнем воскрешения.

Думбльдор кивнул.

– Когда спустя столько лет я нашел его в заброшенном доме Монстеров… Дар, о котором я мечтал больше всего, хотя в юности – совсем по иным мотивам… Я потерял голову, Гарри. Начисто забыл, что это окаянт, что кольцо проклято. Схватил и надел! И на секунду мне показалось, что сейчас я увижу Ариану, мать, отца… Повинюсь перед ними… До чего же я глуп, Гарри. За всю жизнь так ничему и не научился. Я неоднократно доказывал, что не достоин собрать Дары Смерти, и это было еще одно, последнее доказательство.

– Почему? – не понял Гарри. – Это же естественно! Вы хотели опять их увидеть. Что тут плохого?

– Собрать Дары способен, может, один человек из миллиона. А я был достоин лишь самого низменного из всех – или, во всяком случае, самого ординарного. Я получил право обладать бузинной палочкой, и не затем, чтобы ею хвастаться или убивать. Мне позволили приручить ее, потому что я сделал это не ради выгоды, а чтобы защитить от нее других. Но плащ-невидимку я взял из тщеславного любопытства, и он никогда не стал бы служить мне так, как тебе, его истинному хозяину. И с помощью камня я всего лишь хотел вернуть тех, кто покоится с миром, а не пожертвовал собой, как ты. Ты – достойный владелец Даров.

Думбльдор похлопал Гарри по руке. Гарри посмотрел на него и не сдержал улыбки. Ну вот как теперь злиться на старика?

– Но зачем вы все так усложнили?

На губах Думбльдора тоже появилась робкая улыбка.

– Боюсь, в расчете на мисс Грейнджер – дабы она сдержала твой пыл. Я опасался, Гарри, что твоя горячность возобладает над добротой. Что ты соблазнишься Дарами, как некогда я, – воспользуешься ими в неподходящее время и для достижения неверных целей. Я хотел максимально обезопасить тебя от них. Ты – истинный хозяин Смерти, ибо только истинный хозяин от нее не бежит. Он принимает ее неизбежность и понимает, что в жизни есть вещи пострашнее смерти.

– А Вольдеморт не знал о Дарах?

– По-моему, нет. Он ведь не опознал камень воскрешения, превратил его в окаянт. Но даже если и слышал… вряд ли его заинтересовало бы что-то кроме первого Дара. Он решил бы, что не нуждается в плаще-невидимке, а камень – кого ему возвращать из царства мертвых? Он их боится. Он не знает любви.

– Но вы ждали, что он захочет завладеть палочкой?

– Был уверен, что он попытается. С той минуты, когда твоя палочка взяла верх над его на кладбище Малого Висельтона. Сначала он испугался, что ты превзошел его мастерством. Потом, похитив Олливандера, узнал о сердцевинах-близнецах. Решил, что это все объясняет. Но позже с твоей палочкой не совладала и одолженная! И тогда Вольдеморт, вместо того чтобы спросить себя, где черпает силу твоя палочка, в чем твой уникальный талант, принялся разыскивать палочку, которая считается непобедимой. Стал одержим бузинной палочкой – немногим меньше, чем тобой. Он считает, что бузинная палочка устраняет последнюю его слабость, делает его по-настоящему неуязвимым. Бедный Злотеус…

– Если вы со Злеем спланировали вашу смерть, значит, хотели, чтобы бузинная палочка перешла к нему?

– Признаюсь, у меня было такое намерение, – сказал Думбльдор. – Но все пошло наперекосяк.

– Да уж, – ответил Гарри. – В этой части план провалился.

Существо под дальним креслом дергалось и поскуливало. Гарри и Думбльдор надолго застыли в молчании. И постепенно на Гарри, словно легкий пушистый снег, легло понимание того, что теперь будет.

– Я должен вернуться?

– Как ты сам решишь.

– Я могу выбирать?

– О да. – Думбльдор улыбнулся. – Говоришь, мы на вокзале Кингз-Кросс? Значит, если решишь не возвращаться, можешь… скажем так… сесть на поезд.

– И куда он повезет?

– Дальше, – просто ответил Думбльдор.

Снова тишина.

– У Вольдеморта бузинная палочка.

– Да. Она у него.

– И вы хотите, чтобы я вернулся?

– Мне кажется, – отозвался Думбльдор, – что, если ты так решишь, есть шанс покончить с ним навсегда. Обещать не могу. Но знаю, что сюда ты боишься вернуться намного меньше, чем он.

Гарри опять глянул на убогое создание, что тряслось и давилось под креслом.

– Не жалей мертвых, Гарри. Жалей живых и прежде всего тех, кто лишен любви. Если ты вернешься, возможно, меньше будет искалеченных душ и семей, разделенных смертью. Если ты считаешь, что это достойная цель, мы можем пока попрощаться.

Гарри со вздохом кивнул. Уйти отсюда совсем не так трудно, как отправиться в Запретный лес, но здесь тепло, светло, спокойно, а там его ждет боль и ужас новых потерь. Он поднялся, Думбльдор тоже. Они долго смотрели друг другу в глаза.

– Ответьте на последний вопрос, – попросил Гарри. – Это все на самом деле? Или только у меня в голове?