Гарри Поттер и Дары Смерти

– Что Шкверчок ни делал, ничего не помогало, на медальоне ни царапины, – простонал эльф. – Шкверчок использовал все, что знал, но ни одно заклинание не действовало… очень сильная защита… Шкверчок был уверен, что медальон получится уничтожить, если открыть, но медальон никак не открывался… Шкверчок наказывал себя и пробовал снова, и опять наказывал, и опять пробовал. Шкверчок не выполнил приказ, не уничтожил медальон! А госпожа сошла с ума от горя, потому что хозяин Регул пропал, но Шкверчок не мог ничего рассказать, потому что хозяин Регул з-запретил… рассказывать с-семье, что случилось в пе-пещере…

Шкверчок разрыдался так, что разобрать слова стало невозможно. По щекам Гермионы бежали слезы. Она смотрела на эльфа, но больше не смела его коснуться. Расстроился даже Рон, откровенно не любивший Шкверчка. Гарри сел на пятки и встряхнул головой, чтобы привести мысли в порядок.

– Я не понимаю тебя, Шкверчок, – наконец сказал он. – Вольдеморт пытался тебя убить, Регул погиб, борясь с Вольдемортом, а ты все равно радостно предал Сириуса? Побежал к Нарциссе и Беллатрикс и через них докладывал Вольдеморту…

– Гарри, у Шкверчка другая логика, – перебила Гермиона, утирая слезы. – Он раб. Домовые эльфы привычны к плохому и даже жестокому обращению. То, что сделал с ним Вольдеморт, в его понимании – практически нормально. Что ему до колдовских войн? Он верен тем, кто к нему добр, а миссис Блэк была к нему добра, и Регул, несомненно, тоже. Вот он и служил им с готовностью, и перенял их воззрения. Я знаю, что ты хочешь сказать, – прибавила она, когда Гарри собрался возразить. – Что воззрения Регула изменились… но Шкверчку он, видимо, так ничего и не объяснил. И я, кажется, знаю почему: и для Шкверчка, и для семьи Регула безопаснее было по-прежнему твердить о величии чистокровок. Регул пытался их защитить.

– Но Сириус…

– Сириус обращался со Шкверчком ужасно, и не надо на меня так смотреть, ты сам знаешь, что это правда. Перед тем как Сириус здесь поселился, Шкверчок долго жил один и отчаянно нуждался хоть в капле доброты. Я уверена, когда Шкверчок пришел к «мисс Циссе» и «мисс Белле», те обошлись с ним ласково, вот он из благодарности и рассказал все, о чем они спрашивали. Я всегда говорила, что колдуны рано или поздно поплатятся за плохое обращение с домовыми эльфами. Вольдеморт уже… да и Сириус.

У Гарри не нашлось слова против. Глядя на всхлипывающего Шкверчка, он вспомнил, что сказал Думбльдор всего через пару часов после гибели Сириуса: «По-моему, Сириус не верил, что чувства Шкверчка столь же сильны, как и человеческие…»

– Шкверчок, – попросил он чуть погодя, – когда будешь в силах… ммм… сядь, пожалуйста.

Прошло несколько минут, прежде чем Шкверчок перестал рыдать. Затем, икая, с усилием сел и потер глаза кулачками, как ребенок.

– Шкверчок, я хочу тебя кое о чем попросить, – продолжал Гарри и в поисках поддержки глянул на Гермиону. Он хотел отдать приказ по-доброму, но так, чтобы было понятно: это – приказ. Впрочем, всего лишь переменив тон, он добился одобрения – Гермиона поощрительно улыбнулась. – Шкверчок, я прошу тебя разыскать Мундугнуса Флетчера. Нам нужно выяснить, где медальон… Медальон хозяина Регула. Это очень важно. Мы хотим закончить дело, начатое хозяином Регулом. Хотим… э-э… чтобы его смерть не была напрасной.

Шкверчок опустил кулачки и посмотрел на Гарри.

– Найти Мундугнуса Флетчера? – проскрипел он.

– И доставить сюда, на площадь Мракэнтлен, – сказал Гарри. – Как думаешь, сможешь?

Шкверчок кивнул, поднялся на ноги – и тут Гарри осенило. Он достал из Огридова кисета фальшивый окаянт – медальон, куда Регул вложил свою записку Вольдеморту.

– Шкверчок, я… э-э… вот… хочу тебе подарить. – Он вложил медальон в руку эльфа. – Это вещь Регула. Я уверен, что он и сам отдал бы ее тебе в знак благодарности…

– Перебор, друг, – констатировал Рон, когда эльф при виде медальона протяжно взвыл от горя и потрясения и опять повалился на пол.

Успокаивали Шкверчка около получаса. Эльф был так счастлив получить в собственность семейную реликвию Блэков, что у него подгибались ноги. Когда наконец он кое-как смог встать, его проводили в каморку – где он спрятал медальон в грязных тряпках – и заверили, что будут свято оберегать сокровище в его отсутствие. Затем Шкверчок дважды низко поклонился Гарри и Рону и даже как-то судорожно дернулся в сторону Гермионы – не исключено, что почтительно отсалютовал. А затем с громким хлопком дезаппарировал.

Глава одиннадцатая Взятка

Если Шкверчок смог спастись от инферний, то поймать Мундугнуса для него – раз плюнуть, нисколько не сомневался Гарри. Сгорая от нетерпения, он бродил по дому, однако Шкверчок не вернулся ни до полудня, ни после. К вечеру Гарри пал духом. Его снедала тревога, и ужин из заплесневелого хлеба, который Гермиона множеством заклинаний безуспешно пыталась превратить во что-нибудь приличное, отнюдь не улучшил настроения.