Гарри Поттер и Дары смерти

— И все же как они нас нашли? — спросила Гермиона, оглядывая двух неподвижных мужчин. — Как узнали, что мы здесь? — Она повернулась к Гарри: — Ты… ты не думаешь, что все еще находишься под Надзором, а, Гарри?

— Этого не может быть, — сказал Рон. — Надзор снимают, как только человеку исполняется семнадцать, таков закон. А на взрослого его наложить вообще невозможно.

— Это ты так считаешь, — отозвалась Гермиона. — Но что, если Пожиратели смерти нашли способ использовать его и для тех, кому уже семнадцать?

— Да, но Гарри за последние двадцать четыре часа ни к одному Пожирателю и близко не подходил. Кто же мог наложить на него заклятие Надзора?

Гермиона не ответила. Гарри чувствовал себя замаранным, запятнанным. Может быть, и вправду Пожиратели смерти именно так их и отыскали?

— Если я не могу использовать магию, значит, и вы не можете использовать ее рядом со мной без того, чтобы мы себя не обнаружили… — начал он.

— Расходиться не будем! — решительно заявила Гермиона.

— Нам требуется надежное укрытие, — сказал Рон. — Место, в котором мы сможем все обдумать.

— Площадь Гриммо, — произнес Гарри.

Гермиона и Рон разинули рты.

— Не дури, Гарри, туда же вхож Снегг!

— Отец Рона сказал, что там против него наведены чары. Но даже если они уже не действуют, — сказал Гарри, не дав Гермионе возразить, — так и что с того? Клянусь, ничего приятнее встречи со Снеггом я и представить себе не могу.

— Но…

— Гермиона, из чего нам выбирать? Ничего лучшего у нас нет. Снегг — это один-единственный Пожиратель смерти. А если на мне лежит заклятие Надзора, вся их орава накинется на нас, куда бы мы ни пошли.

Спорить она не стала, хотя, судя по ее виду, и могла бы. Пока Гермиона отпирала дверь кафе, Рон, щелкнув делюминатором, включил освещение. Затем по счету три, произнесенному Гарри, они освободили от заклинаний троицу своих жертв и, прежде чем те смогли хотя бы сонно пошевелиться, Гарри, Рон и Гермиона раскрутились на месте и исчезли в снова стиснувшей их тьме.

Несколько секунд спустя легкие Гарри благодарно расширились, он открыл глаза: все трое стояли посреди знакомой маленькой и убогой площади. Со всех сторон на них смотрели сверху вниз высокие обветшалые дома. Они увидели дом номер двенадцать, ведь им рассказал о нем Дамблдор, Хранитель Тайны, и торопливо направились к нему, проверяя через каждые несколько шагов, не следят ли за ними и не преследуют ли их. Все трое поднялись по каменным ступенькам, и Гарри пристукнул своей палочкой по двери. Послышалась череда металлических щелчков, потом звяканье дверной цепочки, затем дверь со скрипом растворилась, и они торопливо переступили порог.

Пока Гарри закрывал за ними дверь, загорелись, освещая пространство прихожей, старомодные газовые лампы. Все здесь было таким, каким запомнилось Гарри, — мрачноватым, затянутым паутиной, с рядами голов эльфов-домовиков на стене, отбрасывающими на лестницу странноватые тени. Длинная темная завеса укрывала портрет матери Сириуса. Единственную непривычную особенность составляла выполненная в форме ноги тролля подставка для зонтов, лежавшая на боку, как если бы ее только что снова своротила с места Тонкс.

— По-моему, тут кто-то уже побывал, — прошептала, указывая на нее, Гермиона.

— Ее могли уронить, когда Орден уходил отсюда, — пробормотал в ответ Рон.

— Ну так и где же наведенные против Снегга чары? — спросил Гарри.

— Может быть, они срабатывают только при его появлении? — предположил Рон.

Они стояли на коврике у двери, прижавшись к ней спиной, боясь углубиться в дом.

— Ладно, не век же нам здесь торчать, — сказал наконец Гарри и шагнул вперед.

— Северус Снегг? — Громкий шепот Грозного Глаза Грюма донесся до них из мрака, заставив всех троих испуганно отпрянуть назад.

— Мы не Северус! — успел крикнуть Гарри, прежде чем что-то налетело на него из темноты, подобно дуновению холодного воздуха, заставив его язык завернуться назад и лишив Гарри возможности произнести хоть слово. Впрочем, прежде чем он успел засунуть палец в рот, чтобы расправить язык, тот развернулся сам собой.

Двое его друзей, по-видимому, испытали то же неприятное ощущение. Рон издавал такие звуки, будто его, того и гляди, вырвет, а Гермиона пролепетала:

— Это н-наверное и есть заклятие К-косноязычия, которое Грозный Глаз припас для Снегга.

Гарри осторожно шагнул вперед. В тени на другом конце вестибюля что-то зашебуршилось, и, прежде чем они успели обмолвиться хоть словом, с ковра поднялась какая-то фигура — высокая, серая и жуткая. Гермиона взвизгнула, миссис Блэк, портьеры на портрете которой разъехались, тоже. А серая фигура уже наплывала на них, все ускоряясь и ускоряясь — с отлетающими назад волосами и бородой по пояс, с бесплотным пустым лицом, с пустыми глазницами, — до жути знакомая, страшно изменившаяся, она протянула изможденную руку и указала ею на Гарри.

— Нет! — крикнул он, подняв палочку, хотя никакие заклинания в голову ему не приходили. — Нет! Не мы! Мы тебя не убивали…