Гарри Поттер и Эффект Домино (СИ)

В ночь перед отъездом Одри собирала чемодан. Обычно в это время все ложились спать, но близость каникул породила спонтанную вечеринку в пижамах. Парвати гадала на картах таро сначала Лаванде, а потом Гермионе, много шутили, крайне весело и совсем не зло обсуждали других девчонок. Гермиона лежала на кровати Одри, Парвати и Лаванда устроились на соседней, Одри собирала сундук, сидя на полу.

— А вы, оказывается, не такие уж и заучки, — хихикнула Лаванда.

Одри с Гермионой переглянулись. Брожение после отбоя, вечера на кухне, переписка с тогда-еще-уголовником… Действительно, именно так выглядят заучки. Поэтому обе девочки тут же расхохотались.

— Не обижайся, Лаванда, — беззлобно призналась Гермиона. — Просто обычно ваша болтовня нам быстро наскучивает. Но это не значит, что мы не обсуждаем одежду, не сплетничаем и не мечтаем о чем-то вслух. Просто…

— Не продолжай, — махнула рукой Парвати. — Мне моя сестра тоже постоянно говорит, что я вроде бы умная, а веду себя как идиотка. Наверное, вы тоже так обо мне думаете.

— Нет, — честно ответила Одри. — Лично мне ты была просто неинтересна.

Парвати, впрочем, совсем не обиделась. Только запульнула в соседку подушкой.

— Это война, — удивленно-утвердительно заявила Одри. — Джи*, бери подушку, давай покажем, как умеют драться заучки.

И Одри первая налетела на кровать Лаванды с занесенным над головой орудием боя. Подушечная потасовка была недолгой, после нее девочки вповалку лежали на просторной кровати. Каждая думала о своем. Только Гермиона совсем по-взрослому размышляла о том, что им четверым никогда не стать настоящими подругами. Но хорошими приятельницами, которые любят поболтать о девичьем, вполне смогут.

А еще она впервые поняла, что ее бывшие одноклассницы вовсе не были плохими или глупыми. Они просто были другими. И нет их вины, что они сторонились Гермионы. Наверное, Одри права и она и правда много умничает. Но ведь говорить о несерьезном, оказывается, не менее весело.

Утром за завтраком царила атмосфера особенного веселья. В воздухе было разлито ощущение Рождества. Это чувство последовало вслед за детьми в поезд, а затем и на перрон платформы девять и три четверти. Прямо у последнего вагона стояли встречающие. Говард, леди Лонгботтом, Сириус, которого дети знали по фотографиям в прессе, и еще один незнакомый мужчина.

Он словно некогда был крупным и сильным, но резко похудел, одежда на нем висела, выпирали скулы, под глазами залегли тени, даже ладони казались неестественными. Гарри так удивился внешности этого мужчины, что голос Невилла заставил его вздрогнуть.

— Папа?!

Они сделали несколько нерешительных шагов друг к другу, Френк неуклюже развел руки, предлагая сыну его обнять, а уже через секунду мальчик едва не снес отца. Рубашка старшего Лонгботтома стремительно намокала: Невилл не сдерживал слез. Видеть отца здесь, на вокзале… он даже мечтать о таком не мог. И обещание бабушки о лучшем Рождестве стали абсолютно понятны. Это уже лучший день в его жизни.

Увидеть своего сына взрослым было тяжело. Френк помнил его полуторогодовалым малышом, пухлым и улыбчивым. А теперь он не только ходит и разговаривает, но еще и учится, у него есть друзья, увлечения… и он долгие годы ходил к нему в больницу. Где Алиса вела себя как маленький ребенок, в он… он просто ни на что не реагировал.

— Если вы не против, мы сразу домой, — твердо сказала Августа.

— Конечно, — кивнул Говард. — Не забывайте про те магловские таблетки, что я прописал.

Августа кивнула, обняла обоих своих мальчишек и они исчезли в вихре аппарации.

— Невилл забыл чемодан, — улыбался Гарри. — Я напишу ему. Нужно будет передать.

Гарри как-то внезапно стало очень радостно. Невилл не говорил о родителях. Только однажды рассказал другу, но с тех пор избегал этой темы. И Поттеру казалось, что если молчит — значит особенно больно. Гарри тоже молчит только о том, что причиняет боль.

— Привет, — улыбнулся он Крестному. — А мы с тобой тоже обниматься будем?

Сириус, громко расхохотавшись, присел на колено, с радостной улыбкой рассмотрел Гарри, а потом все же потянул на себя:

— Когда-то мы с твоим отцом обнимались всякий раз, когда встречались после пары дней разлуки.

Гарри ответил на объятие. Почему-то с Сириусом было легко. Десяток писем не должны были их так сблизить, писали они друг другу крайне осторожно. Но личная встреча развеяла все опасения друг в друге.

— Твои дядя и тетя согласились терпеть мою наглую рожу на каникулах, — признался Сириус. — Так что поболтаем дома.

— Много же мне придется болтать, — хмыкнул Гарри.

Сундуки разместили на тележках, Одри, с опаской поглядывая на «я твой двоюродный дядя, но можешь звать меня Сириус», делилась с Говардом впечатлениями о школе. А сам Сириус внимательно слушал, как Гермиона, Гарри и Джастин жалуются на бедноту развлечений в школе.

По ту сторону барьера встретились и учтиво поболтали с родителями Гермионы и Джастина, по-магловски обменялись контактами, посоветовали маглам купить особую сову, которая будет служить и не-магам, пожелали удачи и разошлись в разные стороны.