Гарри Поттер и Фактор Неопределённости

— Джордж в Кенте — затоваривается, — без преамбул заявила она. — Так что я решила сбацать что-нибудь для тебя, меня и Джастина.

Гермиона окинула взглядом кипящие кастрюльки за ее спиной и попыталась проигнорировать запах чего-то горелого.

— Может, лучше пиццу совой заказать, или еще чего?

Лаура ткнула ножом в Гермиону.

— Я вполне в состоянии выполнить базовые кулинарные задачи, большое спасибо.

— В каком смысле базовые? Воду вскипятить?

Не успела Лаура ответить, как прикрытая кастрюлька взорвалась чем-то похожим на томатный соус, а крышка металлическим бумерангом полетела через всю комнату. Лаура с Гермионой подскочили, потом пригнулись во избежание обезглавливания. Они медленно выпрямились, рассматривая яркие всплески красного соуса на стенах и потолке. Лаура, признавая поражение, сорвала с себя фартук и бросила на разделочный стол.

— Пицца, определенно, — сказала она, решительным поворотом запястий выключая камфорку, будто хотела заодно убрать последствия своего набега на кухню.

Они по коридору прошли в беседку, где жил Фауст. Когда они здесь только поселились, у одного Гарри была собственная сова, так что они все вместе пошли покупать домашнего филина… но в данный момент его не было на месте. Гермиона с Лаурой переглянулись и пожали плечами.

— Должно быть, почту разносит, — сказала Лаура.

Тут, как по сигналу, совиная дверца над парадным входом распахнулась, и влетел Фауст, выкинув полный клюв писем в ящик для них и приземлившись на свою жердочку с радостным вскриком. Гермиона дала ему немного воды и записку в пиццерию.

— Можешь подождать пару минут, чтобы перевести дыхание, если хочешь, — сказала она ему. Фауст, казалось, вздохнул, встряхнул перьями и снова отправился в путь. Лаура просматривала почту.

— Одно тебе, — сказала она, подавая Гермионе толстый кремовый конверт с Хогвартской печатью. Та немедленно узнала почерк Минервы. — Блин, от моего сладенького письма нет. Ну чтож… пойду-ка я счищу тот маринарский соус, пока он не въелся, — она вернулась на кухню, оставив Гермиону сидеть на подоконнике и читать письмо.

«Дорогая Гермиона, — говорилось в нем, — Не утруждайся искать источники того Могрификационного Заклятья, я нашла все, что мне было нужно. Однако я ценю твои усилия.

Но это не единственная причина, по которой я пишу. Я уже несколько недель сомневаюсь, следует ли мне это с тобой обсуждать, и решила, что больше не могу держать это при себе. Дело в том, что я очень волнуюсь за Гарри. Не знаю, сколько он тебе рассказывает о своей жизни и занятиях… на самом деле, я и сама не до конца уверена, чем он занимается.

Тем не менее, это не умаляет беспокойства, вызванного во мне докладами, доходящими до моих ушей».

По мере чтения Гермиона хмурилась все больше и больше.