Гарри Поттер и философский камень

— Боюсь, что мой прогноз ничего об этом не упоминает, Тэд, — сказал синоптик, — но похоже, что сегодня себя странно вели не одни только совы. Наши телезрители из Кента, Йоркшира и даже Денди уверяют меня, что вместо дождя, о котором я предупреждал в нашей вчерашней передаче, на них сегодня сыпались проливные фейерверки! Кажется, кто-то поторопился отмечать Ночь Костров[4] подождите следующей недели, господа! А вот то, что ночь будет облачной и влажной, это я вам могу пообещать.

Мистер Дурсли сидел в кресле, боясь пошевельнуться. Фейерверки по всей Британии? Совы средь бела дня? Подозрительные типы в накидках на каждом углу? И этот шепоток, шепоток о Поттерах…

В гостиную вошла миссис Дурсли с двумя чашками чая. Нет, дальше так было нельзя. Придется ей сказать. Он нервно прокашлялся.

— Хм… Петуния, дорогая моя… От твоей сестры в последнее время ничего не слышно?

Как он и ожидал, миссис Дурсли возмутилась. В конце концов, обычно-то они делали вид, что у неё нет сестры.

— Нет, — ответила она резко. — А что?

— Да тут такую ерунду в новостях показывают, — пробормотал мистер Дурсли. — Совы… Фейерверки… И эти дурацкие ряженые, в городе…

— И что с того? — огрызнулась миссис Дурсли.

— Да вот, я тут подумал… Может… Может это всё… Знаешь… По её части.

Миссис Дурсли молча цедила чай через презрительно сжатые губы. Некоторое время мистер Дурсли раздумывал, не набраться ли храбрости и сказать ей, что он слышал, как кто-то упомянул фамилию «Поттер». Потом он решил, что, пожалуй, не набраться, и вместо этого спросил самым беззаботным тоном, который сумел из себя выжать:

— А их сын — они с Дадли примерно одного возраста, правда?

— Очень может быть, — холодно проронила миссис Дурсли.

— Напомни мне, как его зовут? Говард, кажется?

— Гарри. Противное, мужицкое имя — я всегда так считала.

— Ах да, — сказал мистер Дурсли упавшим голосом. — Конечно, дорогая. Я с тобой полностью согласен.

Больше он не произнёс ни слова, и вскорости они отправились наверх, в спальню. Пока миссис Дурсли умывалась, мистер Дурсли подкрался к окну и выглянул вниз, в сад. Кошка так и сидела. Она посматривала вдоль Оградного проезда, словно ожидая чего-то.

Могло ли всё это ему привидеться? А если нет, то не могло ли оно иметь какого-нибудь отношения к Поттерам? А если имело… тогда если вдруг откроется, что у них в родственниках — пара… нет, это было просто невыносимо.

Дурсли легли в постель. Миссис Дурсли быстро уснула, но к мистеру Дурсли сон не шёл, и в голове у него продолжали крутиться недавние события. Его последней, и довольно успокоительной, мыслью перед тем, как наконец уснуть, было то, что даже если Поттеры и были тут замешаны, то это всё равно не повод им приставать к нему или к миссис Дурсли. Поттеры прекрасно знали, что они — и он, и Петуния — думали про них и про всю их шатию. Нет, решительно непонятно, как он или Петуния могли быть вовлечены в эти их делишки. Он зевнул и повернулся на бок. Они же тут явно ни при чём…

Если бы он только знал, как он ошибался.

Мистер Дурсли уже давно спал беспокойным сном, а кошка на стене сада засыпать даже и не думала. Она по-прежнему сидела неподвижно, как статуя, а её немигающие глаза по-прежнему глядели в дальний угол Оградного проезда. На соседней улице кто-то громко хлопнул дверцей, выходя из машины, потом мимо промчались две совы, но кошка и не ворохнулась. Первое заметное движение она сделала, только когда время стало уже подходить к полуночи.

На углу, в который так внимательно вперилась кошка, вдруг появился человек, появился так внезапно и бесшумно, как будто выпрыгнул из-под земли. Кошка дёрнула хвостом, и щёлочки её глаз сузились.

Можно смело сказать, что никогда в Оградном проезде подобного человека не видали. Был он высоким, тонким, и довольно старым, судя по седине его волос и бороды — причём и то, и другое было у него до пояса. На нём была длинная мантия, пунцовый плащ до самой земли и сапоги с каблуками и пряжками. Ясные голубые глаза его лучились за полукруглыми стёклами очков, а нос был длинный и неровный, как бы сломанный по крайней мере в двух местах. Звали этого человека Альбус Дамблдор[5].

Альбус Дамблдор, похоже, и не подозревал, что там, куда он только что прибыл, человеку с таким именем — или в таких сапогах — было явно не место. Он был занят поисками чего-то в складках своего плаща. А вот то, что за ним следили, он, кажется, заметить успел, и внезапно вскинул глаза на кошку, которая по-прежнему взирала на него с другого конца улицы. Увидев её, он почему-то усмехнулся и пробормотал, «Можно было догадаться».