Гарри Поттер и Истинная Магия

Итак, рядом есть кто-то, кто вчера производил шум, а сегодня просто наблюдает за происходящим. Я не расслаблялся и постоянно использовал заклинание заглушения, так что вряд ли нас подслушали, но в целом это говорит о том, что меры безопасности я предпринял недостаточные. Сейчас же надо для начала обнаружить наблюдателя, а потом решить, как избавиться от него, не привлекая внимания. Поведение Дамблдора говорит, что за всем этим стоит его шпион. А лучшие шпионы Хогвартса это… призраки.

Докопавшись до информации, которую хотело донести до меня подсознание, я начал сканировать окружающий мир в поиске сигнатур призраков. Эти образования непонятного происхождения точно не были каноническими призраками. Такой тут был только один — Пивз, и с ним я уже разобрался. Так что выходит, что это школьный призрак. Основой каждого призрака была банальная волшебная иллюзия. Именно она создавала внешний вид и «озвучивала» речь «персонажа». Но вот кто и как этими «призраками» управлял, я особо не разбирался. Не до того было. Тем более, что зона обитания призраков была довольно ограниченной, и без проблем можно было найти место, где они почти никогда не появлялись.

Сканирование окружения показало… что в стенах замка слишком много магии, чтобы в них можно было заметить проявление иллюзии. Кроме того, призраки могли становиться невидимыми, а как отследить невидимую иллюзию я себе не представлял. Значит, нужно сменить тактику. Искать не следы проявления призрака, а источник их возникновения.

Увы, попытка сходу считать с замка информацию о призраках результата не дала. Но зато мне в голову пришла мысль, что можно попытаться выяснить ответ на этот вопрос в сознании Пивза. Тот вроде как обитал в замке с самого основания школы, так что должен быть в курсе, откуда берутся его «идейные родственники». Других идей по поводу поиска невидимого наблюдателя у меня пока не было.

— Заканчиваем. — Обратился я к своим подчинённым. — Что-то пока не прёт.

— Точно. — Согласился Поттер. — Меня тоже не прёт.

— Что за выражения. — Тут же дала ему подзатыльник Гермиона.

— Эй! Чего ты меня бьёшь, а его нет? Он тоже выражается.

Гермиона с сомнением посмотрела в мою сторону, оценивая свои шансы.

— При попытке ударить меня, рука и отсохнуть может. — Ухмыльнулся я в ответ. — Небезопасное это дело. Кроме того, Гарри, разве ты не слышал пословицу? Бьёт — значит, любит.

— Чего?! — Возмутилась Гермиона, но потом резко сдулась и покраснела. — Дураки.

С этими словами она вскочила и выбежала из класса.

— Чего? Что это с ней? — Непонимающе посмотрел ей вслед Поттер.

— Стесняется, что я раскрыл её тайные чувства к тебе.

— Что? То есть она… меня…

— Оставь свои эротические фантазии до подходящего возраста. — Осадил я его. — Нечего голову всяким говном забивать. Его там у тебя и так хватает. Вот тебе домашнее задание: не думай о большой белой обезьяне.

— Что за большая обезьяна? — Нахмурилась маленькая белая обезьяна в мантии и со шрамом на лбу.

— Йети. Это большая белая обезьяна, которая время от времени встречается путешественникам в заснеженных Гималаях. И тебе не нужно думать о ней.

— Не нужно думать… Погоди, а зачем ты тогда мне о ней рассказал?

— Чтобы ты наоборот думал о ней и не смог выполнить моего задания.

— Вот ты вредитель. — Надулся Гарри. — Пошли уже. Мне после всех этих медитаций страсть как спать хочется. Их можно заместо снотворного прописывать.

По пути в гостиную я пытался обнаружить преследующего нас призрака, но успехов не добился. Тут уже впору начинать подозревать у себя паранойю. Но я уверен, что это не у меня крыша едет, а у всего мира вокруг, из-за чего мир нуждается в срочном исцелении.

Добравшись до сундука, я незаметно вытащил звено цепи с заточённым в нём Пивзом и завалился на постель, изображая желание хорошенько вздремнуть. А на самом деле я подключился к обитателю «кольца всевластья» на астральном плане и начал создавать канал обмена мыслями.

— Выпусти меня отсюда, мерзкий выродок! — Было первым, что я услышал.

— И что мне за это будет?

— За это я превращу твою жизнь в ад!

Похоже, с адекватностью мышления у призрака не всё в порядке. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от существа, заточённого в закольцованной среде? Тут вообще удивительно, что он может выдавать что-то осмысленное после таких топологических трансформаций. Поэтому я не стал вступать в полемику, а приступил к вскрытию. Или даже к потрошению, выворачивая память призрака наизнанку и внимательно эту изнанку осматривая: не побита ли где молью и древоточцами. Пивзу такое отношение, конечно же, не понравилось, но права голоса ему никто не давал. В смысле, про себя-то он орал, как резанный, но до меня не доходило ни отзвука этих мыслей. Раньше надо было думать — до того, как угрожать мне.