Гарри Поттер и кубок огня

– Сонорус! – а потом заговорил, перекрывая рокот толпы, уже до отказа заполнившей стадион; голос его эхом разносился повсюду, достигая каждого уголка трибун: – Леди и джентльмены… добро пожаловать! Добро пожаловать на финальную игру четыреста двадцать второго чемпионата мира по квидишу!

Зрители заорали и зааплодировали. В воздухе заплескались тысячи флагов, и в общий шум влились нестройно исполняемые национальные гимны. Огромная грифельная доска очистилась от последнего рекламного сообщения («Всевкусные орешки Берти Ботта – острота ощущений гарантирована!») и теперь показывала следующее: «БОЛГАРИЯ: 0, ИРЛАНДИЯ: 0».

– А сейчас, без дальнейших промедлений, позвольте представить… группа поддержки Болгарии!

Правая сторона трибун, сплошная масса алого, одобрительно заревела.

– Интересно, что они привезли? – Мистер Уизли подался вперед. – А-ах! – Он вдруг сорвал с носа очки и торопливо протер их подолом мантии. – Вейлы!

– А кто это та?..

На поле, отвечая на вопрос Гарри, выскользнуло не меньше сотни вейл. Это были женщины… самые прекрасные женщины, каких Гарри видел в своей жизни… только они были не… просто не могли быть… люди. Это озадачило Гарри: кто же тогда они, отчего их кожа так серебристо сияет и почему их бело-золотые волосы так красиво развеваются, когда ветра совсем нет?.. Но заиграла музыка, и Гарри перестала интересовать нечеловеческая природа вейл – да и все остальное тоже.

Вейлы затанцевали, и в голове у Гарри воцарилась абсолютная и блаженная пустота. Только бы вейлы не прекращали свой танец, потому что иначе произойдет ужасное…

Танец ускорялся, и дикие, неясные мысли заворочались в одурманенном мозгу. Гарри захотелось совершить что-нибудь героическое, прямо сейчас. Пожалуй, он спрыгнет из ложи на поле… хорошая мысль… Но, может, этого мало?

– Гарри, что ты делаешь?! – откуда-то издалека вскрикнула Гермиона.

Музыка смолкла. Гарри моргнул. Он стоял, задрав ногу на край ложи. Рядом с ним застыл Рон – в такой позе, будто собрался прыгать с трамплина.

Отовсюду неслись сердитые крики. Народ не хотел отпускать вейл. Гарри всем сердцем был за них; разумеется, он станет болеть за Болгарию. Он с недоумением посмотрел на зеленый трилистник, приколотый к груди. Рон рассеянно обрывал трилистник со шляпы. Мистер Уизли с легкой улыбкой забрал шляпу у него из рук.

– Это тебе еще понадобится, – заверил он, – когда ирландцы скажут свое слово.

– А? – Рон с открытым ртом смотрел на вейл, построившихся вдоль края поля.

Гермиона громко прищелкнула языком. Затем силой усадила Гарри на место.

– Ну честное слово! – сказала она.

– А теперь, – загремел голос Людо Шульмана, – будьте любезны поднять палочки… и поприветствуйте группу поддержки Ирландии!

В следующее же мгновение на стадион ворвалась огромная зелено-золотая комета. Она описала круг над игровым полем, разбилась на две кометы поменьше, и обе понеслись к шестам. Меж двумя световыми шарами над полем внезапно повисла радуга. Толпа откликалась громкими «о-о-ох!» и «а-а-ах!», как при фейерверке. Радуга побледнела, световые шары воссоединились и сложились в огромный трепещущий трилистник, который воспарил высоко в небо и полетел над трибунами. Из него посыпался… да, золотой дождь.

– Здорово! – заорал Рон, когда трилистник просвистел и над ними. Отскакивая от голов и от кресел, сверху падали тяжелые золотые монеты. Прищурившись, Гарри разглядел, что трилистник состоит из тысяч и тысяч крошечных бородатых мужичков в красных жилетках, с зелеными и золотыми фонариками в руках.

– Лепреконы! – поверх оглушительных аплодисментов воскликнул мистер Уизли.

Многие на трибунах, отталкивая друг друга, рылись под сиденьями, собирая золото.

– Вот, возьми! – завопил счастливый Рон, пихнув горсть золотых монет в руку Гарри. – Это за омниокуляр! Теперь тебе придется покупать мне на Рождество подарок, ха!

Огромный трилистник распался, лепреконы спустились на поле против вилий и, усевшись по-турецки, приготовились наблюдать за матчем.

– Леди и джентльмены… болгарская национальная квидишная сборная! Встречайте: Димитров!

Укутанная в красное фигура на метле стремительно, размытым пятном, под оглушительный ор болгарских болельщиков выстрелила в воздух откуда-то из двери далеко внизу.

– Иванова!

Вылетела вторая фигура в алой мантии.

– Зограф! Левски! Вулчанов! Волков! И-и-и-и-и-и – Крум!

– Вот он, вот он! – заорал Рон, поворачивая за Крумом омниокуляр; Гарри быстро настроил свой.

Виктор Крум был худой и темноволосый, с землистым лицом, большим носом и черными густыми бровями. Он походил на огромную хищную птицу. Не верилось, что ему всего восемнадцать.

– А сейчас, прошу приветствовать – ирландская национальная квидишная сборная! – надрывался Шульман. – Встречайте: Коннолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Квигли! И-и-и-и-и-и – Линч!

На поле вылетели семь зеленых пятен; Гарри повертел колесико на омниокуляре, замедлил движение игроков и смог прочесть слово «Всполох» на метлах, а также фамилии, вышитые серебром на спинах.