Гарри Поттер и Кубок Огня

- Я знал, что он вернётся, - просто сказал Хагрид. Гарри, Рон и Гермиона испуганно вскинули на него глаза. - Знал уж много лет, Гарри. Знал, что он где-то прячется, выжидает. Это должно было случиться. И вот - случилось. А мы теперь должны просто жить дальше. Будем бороться. Может, получится его остановить - до того, как он наберёт полную силу. По крайней мере, такой план у Дамблдора. Великий человек, Дамблдор. Пока он у нас есть, я не очень-то беспокоюсь.

Поглядев на недоверчивые лица ребят, Хагрид поднял кустистые брови.

- Какой толк сидеть и боятся, - продолжил он. - Что будет, то будет - наше дело встретить это достойно. Дамблдор мне про тебя всё рассказал, Гарри.

Хагрид поглядел на Гарри и весь раздулся от гордости.

- Ты поступил так, как поступил бы твой отец - а выше этого у меня похвалы нет.

Гарри улыбнулся. Первый раз за много дней.

- А что Дамблдор попросил тебя сделать, Хагрид? - спросил он. - Он посылал профессора МакГонагалл за тобой и за мадам Максим... в ту ночь.

- Да так, подкинул на лето кой-какую работёнку, - неопределённо ответил Хагрид, - секретную. Мне про это говорить не положено, даже с вами. Может, и Олимпия - для вас мадам Максим - со мной поедет. Наверно, поедет. Кажись, я её уговорил.

- Это связано с Вольдемортом?

При звуке этого имени Хагрид поморщился.

- Может, и так, - он уклонился от прямого ответа. - Ну, а сейчас... кто хочет пойти со мной поглядеть на последнего дракла? Шучу я, шучу! - поспешно добавил он при виде скисших лиц.

* * *

Вечером в спальне, перед самым возвращением на Бирючиновую аллею, Гарри с тяжёлым сердцем упаковывал вещи в сундук. Он с ужасом думал о предстоящем прощальном пире - обычно весёлом празднике, на котором объявляли победителя соревнования между колледжами. С момента выхода из больницы он, страдая от любопытных взглядов, избегал появляться в Большом зале при большом скоплении народа, предпочитая есть, когда там почти никого не было.

Когда они с Роном и Гермионой вошли в зал, им сразу же бросилось в глаза отсутствие праздничного убранства. Обычно для прощального пира Большой зал украшали цвета колледжа-победителя. А сегодня стена позади учительского стола была затянута чёрным - в знак траура по Седрику.

За учительским столом сидел настоящий Дикоглаз Моуди. Деревянная нога и волшебный глаз были на месте. Моуди постоянно дёргался, подскакивал, стоило кому-нибудь с ним заговорить. Вполне объяснимо, подумал Гарри. И без того присущая Моуди боязнь нападения не могла не усилиться после десятимесячного заточения в собственном сундуке. Кресло профессора Каркарова пустовало. Усаживаясь за стол вместе с остальными гриффиндорцами, Гарри гадал, где сейчас может быть Каркаров и не разделался ли с ним Вольдеморт.

Мадам Максим была здесь. Она сидела рядом с Хагридом, и они тихо о чём-то разговаривали. Чуть дальше, рядом с профессором МакГонагалл, сидел Снейп. Их с Гарри взгляды на какое-то время встретились. На лице Снейпа застыло странное - но, в любом случае, желчное и неприязненное, как всегда - выражение. Гарри долго смотрел на Снейпа, уже после того, как тот отвернулся.

Интересно, что делал Снейп по приказу Дамблдора в ту ночь, когда возродился Вольдеморт? И почему... почему... Дамблдор так уверен, что Снейп действительно на их стороне? Когда-то он был нашим шпионом, так Дамблдор говорил в дубльдуме. Снейп стал "нашим осведомителем, ценою огромного риска для своей жизни". Что же он сделал сейчас? Может быть, связался с Упивающимися Смертью? Притворился, что никогда по-настоящему не переходил на сторону Дамблдора? Что он, подобно самому Вольдеморту, выжидал?

Гаррины размышления прервал профессор Дамблдор. Он встал из-за преподавательского стола. В Большом зале, где и так было гораздо тише, чем обычно бывает на прощальном пиру, воцарилось гробовое молчание.

- Наступил конец, - заговорил Дамблдор, обводя взором собравшихся, - очередного учебного года.

Он сделал паузу, и его глаза остановились на столе "Пуффендуя". За этим столом с самого начала было тише всего, оттуда и сейчас смотрели самые бледные и самые грустные лица.

- Я о многом собираюсь поговорить с вами сегодня, - продолжил Дамблдор, - но сначала хочу сказать о замечательном мальчике, который должен был бы сидеть сейчас здесь, - он сделал жест в сторону Пуффендуйцев, - и веселиться на прощальном пиру. Я прошу всех встать и поднять бокалы в память о Седрике Диггори.

Все встали, все до единого. Заскрипели скамьи - весь Большой зал встал, поднял бокалы и повторил единым низким раскатом: "за Седрика Диггори".

В толпе Гарри случайно заметил Чу. По её лицу катились молчаливые слёзы. Гарри опустил глаза и уставился в стол. Потом все сели.

- Седрик воплощал в себе многие прекрасные качества, присущие истинным Пуффендуйцам, - сказал Дамблдор. - Он был добр, трудолюбив, был хорошим товарищем. Он ценил честность превыше всего. Его смерть затронула каждого из вас, независимо от того, хорошо вы его знали или нет. И, как мне кажется, именно поэтому вы имеете право знать, что произошло.

Гарри поднял голову и поглядел на Дамблдора.