Гарри Поттер и Лес Теней.

Глава 42. Возвращение.

Совсем не так, как в прошлый раз...

Тела не было. Не было больше ничего, кроме бесконечной тьмы, заплетающейся туманными узорами радужных пятен. Его сознание пульсировало где-то вне его самого, вспыхивало и снова гасло, обжигая остатки разума яркими гудящими сполохами. Прошло какое-то время (Гарри показалось - столетия), и почти отказавшееся от него тело вдруг заявило о себе острой болью в правом колене. Если есть боль, значит, есть чему болеть, бездумно обрадовался Гарри. Осязание продолжало возвращаться вместе с легким покалыванием в стопах, точно ноги разгибались впервые после того, как он немилосердно их отсидел.

Потом обнаружились руки. Они цеплялись за - ура, еще кто-то жив! - другие руки, теплые, шершавые и очень крепко его держащие. Оказывается, он все это время держал глаза закрытыми. Гарри осторожно помотал головой, разлепляя веки, и поежился: он почувствовал, как вместе с осязанием вернулся холод. Ноги снова напомнили о себе слабостью и дрожанием в коленях. Пришлось опуститься на - пол! - дощатый пол корабля, не отпуская того, кто продолжал крепко держать Гарри.

Корабль.

Эльфы...

Сейчас - холодно, значит...

Мы - вернулись.

Когда Гарри поднял глаза, то уткнулся взглядом в знакомое темное лицо. Лицо торжествующе ухмыльнулось.

"Добро пожаловать домой, мой бывший маленький господин", - мягко произнес джинн. Его руки ослабили хватку, и Гарри смог оглядеться. Корабль стоял прямо на земле, на небольшом холме за замком. Он мгновенно узнал знакомые источенные временем башни, повисшие между ними своды виадуков, пожелтевшую и покрытую изморосью осеннюю траву, туманно-стылые силуэты далеких чащ Запретного Леса и отливающую металлически-серебристым узкую полоску озера за прозрачной тенью теплицы.

Хогвартс.

Гарри захотелось закричать от радости, раскинув руки, обнять седую громаду старого замка и прижать к себе. Этот Хогвартс, несомненно, был его Хогвартсом, а холод поздней осени был сейчас намного приятней тяжелой июньской жары, оставленной далеко-далеко, почти 900 лет назад.

И тут он вспомнил. Холод осени изменился и начал неумолимой хваткой страха сжимать его сердце.

"Джим! Дементоры!"

Лицо Джамаледдина покачнулось и вновь уплыло куда-то вдаль, зато намного четче стали видны мелькающие за посверкивающим защитным полем антрацитово-серые тени в капюшонах. Торопливый взгляд вокруг - все лежат без движения, точно во сне, кто-то тихо стонет, кто-то еле слышно бормочет что-то. Рядом с ним чуть пошевелилась Гермиона. Времяворот выскользнул у нее из рук. Из-за замка послышались громкие крики и визг детей. Затем защита гулко дрогнула и бензиново-радужными потеками начала оползать вниз, освобождая путь колышущемуся морю дементоров. Гарри сжал кулаки и тут же смог ощутить, что уже совершенно крепко стоит на ногах. Туманная поволока исчезла из глаз, и Гарри вынул из рукава палочку.

"Джим, я пошел!.. Один", - добавил он решительно.

"Великий Малик-бей ибн-Асад", - задумчиво промолвил Джамаледдин, не глядя на Гарри. Он уселся на борт корабля и извлек откуда-то из небытия темную, чуть кривоватую сигарету. - "Хм, последняя... Не сомневайся в себе, ты сможешь", - с его совершенно реальной смуглой пятки свешивалась остроносая расписная туфля с детским помпончиком. Джамаледдин выдохнул в осенний холод скрученное колечко белесого дымка, похожее на ленту Мебиуса, и принялся внимательно разглядывать розовый пух помпона. Свою помощь он Гарри не предложил.