Гарри Поттер и Лес Теней.

"Дело в том, что этого момента давно ждут наши друзья. Когда связь восстановится, они сразу же будут здесь. Ну же, Роза, нам нечего бояться, пока отсутствие Вольдеморта спутало планы его сторонникам", - Дамблдор медленно спустился по лестнице и проводил взглядом группы трясущихся детей, рыдающих девочек и белых от усталости мальчиков, еще не совсем осознавших, что они уже дома. - "Рональд, Вирджиния, отпустите своего брата", - мягко заметил он. - "Вам уже ничего не угрожает, а его помощь была бы сейчас неоценимой".

Рон и Джинни нехотя разняли руки.

"Мисс Делакур?"

"Конечно, конечно пгофессор", - с готовностью кивнула Флер, наспех приводя в порядок брови и покрытую сажей челку.

"Мисс Инь?"

"Коньечно, коньечно, дирьектор".

"Гарри, не уходи далеко", - повернулся к нему Дамблдор. - "Нам нужно будет поговорить".

Гарри не ответил. В его мантии все еще утопала в слезах Клара. Он погладил ее по взъерошенным волосам.

"Ну все уже, все... Пойдем, провожу тебя в гостиную".

Клара сердито высморкалась в найденный ею в Гаррином кармане платок.

"Мой бывший маленький господин", - негромко позвал его знакомый голос.

Джамаледдин стоял перед Гарри, все еще сминая в пальцах обкусанный фильтр темной сигареты. Розово-безумные помпоны диковато болтались на остроносых вышитых тапках.

"Джим!" - Гарри виновато обернулся. Джамаледдин Кудама почесал смуглую лысину и почему-то печально подмигнул ему. - "Прости. Я забыл о тебе".

"Ты все время забывал обо мне", - пожал плечами бывший джинн. - "Но таковы уж были все мои хозяева. Я не виню тебя, маленький британский рыцарь - тебе и так пришлось пережить слишком много. Знаешь", - он приобнял Гарри и Клару за плечи и увлек их к верхней галерее. - "У меня когда-то был такой же молодой хозяин, с горячим и пылким сердцем. Он тоже был добр ко мне, тоже относился ко мне как к другу и я полюбил его за это. Господин Ал-ад-Дин ибн-Хасан обещал отпустить меня на волю своим последним желанием, но так уж получилось, что ему нужно было спасти свой город от ужасного черного колдуна, а он не справился бы один, и он потратил на это свое последнее желание, забыв обо мне. И я помог ему, что мне оставалось делать, помог справиться с этой напастью. Потом он много страдал, плакал и молился, просил у меня прощения, но уже ничего нельзя было поделать. А для тебя, мой юный Малик-бей ибн-Асад, я сделал бы и больше, потому что даже сорок Черных Магрибинцев не сравнилось бы с Доменико из Сордо. Твой враг был моим врагом".

"Но я даже не подумал о том, что могу выпустить тебя на волю", - прошептал Гарри.

"Да, ты даже не подумал", - почти равнодушно подтвердил Джамаледдин, оглядывая шумный двор Хогвартса. - "Но не вини себя. Ты думал только о том, что вам нужно вернуться домой, и это естественно. Я знаю, что ты страдал не из-за себя, а из-за других. Но я все равно благодарен тебе: ты дал мне возможность уничтожить моего врага, и теперь, после его смерти, чары рассыпались, и я больше ни раб магического предмета, ни игрушка глупого властелина. Нет-нет, мой юный друг, я не имею в виду тебя! Просто я счастлив. Я свободен".

"Ты хочешь уйти?" - Гарри, не отрываясь, смотрел на Джамаледдина.

"Здесь прескверный климат, друг мой, слишком мокрый и холодный для меня. И совсем не та обстановка, чтобы я мог отдохнуть от многовековой работы. Больше никто даже силой не заставит меня бороться с чудовищами. Больше никто не заставит меня воевать в чужих войнах. Теперь я хочу вести только собственную войну - с теми, кто захочет помешать моему покою. Я хочу снова увидеть ажурные арки Кордовы и извилистые переходы Альгамбры, а потом почувствовать всей кожей дуновение сухого аравийского ветра и погрузить руки в горячий песок".

"Я буду скучать по тебе, Джим", - Гарри поднял глаза на мечтательно ухмыляющееся коричневое лицо. - "Мне будет тебя не хватать".

"Я знаю", - весело подтвердил Джамаледдин. - "Но ты уже вырос, мой дружок. Ты теперь сможешь со всем справиться сам. И с этой тоской - тоже", - он откинул голову назад и засмеялся, обнажив крупные белые зубы. - "Прощай, сэр Гарри Поттер", - и он поднес пальцы к широкому темному лбу, затем к хитро улыбающимся губам, а потом - к сердцу и низко поклонился.

"Прощай, Джим".

Гарри смотрел, как Джамаледдин Кудама ибн-Омар-ибн-Алим Абд-аль-Азим идет по двору, лавируя среди нервно кучкующихся ребят, то и дело исчезая за дымными извивами последних тлеющих костров. Затем он увидел, как черный окурок прочертил в небе высокую дугу и исчез в тумане. Блестящая лысина Джамаледдина еще некоторое время была видна на вершине холма, а потом ее обладатель начал спускаться со склона и исчез из виду.