Гарри Поттер и Материальность Слов

Но вместо ответа Фред протянул ей тонкую книжку в черной кожаной обложке.

— Что это? — поморщилась Нарцисса.

— Дневник Тома Марволо Риддла, — голос Фреда так же был испуганным. — Тот, что украли из комнаты Гарри.

Нарцисса машинально забрала книгу, внимательно рассматривая всех четверых. Испуг, беспокойство, на побледневших лицах ярко выделяются веснушки, у всех ярко-красным пылают уши — видимо, семейная черта. Между рослыми братьями Джинни кажется совсем маленькой. Волосами она пошла в мать. Все Уизли рыжие, но только волосы Джинни имеют такой благородный оттенок, совсем как у Молли. Сейчас, когда девочка так бледна и явно измучена, заметно и другое сходство — черты лица у Джинни совсем Блэковские, видно пошла в свою прабабку, Цедреллу.

Нарцисса почти не знала сестру ее любимых учеников, а леди Блэк любила всех братьев разом, как весельчаков Фреда и Джорджа, как и зануду-Перси, так и хвастунишку-Рона. Но у Джинни пока не было уроков Нарциссы, поэтому их знакомство ограничивалось редкими встречами в коридорах, да мельканием девочки в толпе на вокзале. Сейчас же Нарцисса почувствовала странное притяжение к ней. Похожа ведь. Эти аристократические черты лица не портят даже веснушки, хотя пока девочка и похожа на несуразного утенка. Крупные карие глаза смотрят на Нарциссу даже не испуганно — в них плещется настоящий ужас.

Она поняла прежде, чем дети начали рассказывать. Просто сопоставила это волнение братьев — они ведь за семью горой, сопоставила дневник Темного Лорда, сопоставила настоящий ужас в глазах этой рыжей девчушки.

— О, Мерлин… Джинни, почему ты раньше не сказала?

Девочка в ответ не выдержала и разревелась. Нарцисса обняла ее, бережно поглаживая по голове. Ее старшие братья смотрели на Нарциссу с надеждой. Волнуются. Вот за это она и любила их. Шпыняют друг друга, вечно шутят, критикуют. А случись что — друг за друга горой.

Нарцисса осторожно усадила девочку на софу, близнецам кивнула на стулья, а сама быстро нацарапала две записки — МакГонагалл и Сириусу. Отправила с домовиком, времени не было. Взгляд то и дело падал на черную книгу. Крестраж. Джинни, конечно, поступила крайне неосмотрительно, но ей одиннадцать, у нее шесть боевых братьев, занятая по дому мать и никаких подруг. А доверять посторонним она не умеет. Боится. Рыжая хлюпала носом, который сейчас по цвету мог соперничать с волосами, а ее братья не сводили глаз со взрослого, которому доверяли.

— Что теперь будет? — голос Перси казался словно искусственным.

— Сейчас придет Сириус и мы разберемся, — ответила Нарцисса, снова посмотрев на часы.

Сириус еще не ложился. Белла тоже. Ремус с Дорой, по слухам, допоздна слушают музыку в синей гостиной. Соберутся они быстро. А вот Андромеда рано отправляется спать, работа в школе предполагает определенные привычки.

— Я не смогу разобраться во всем сама, — объяснила обеспокоенным детям Нарцисса. — И принять решение сама не могу. Но в Азкабан не сажают за одержимость духом, а это, если я правильно помню, ближе всего именно к одержимости.

В полной тишине, достаточно напряженной, они просидели минут двадцать. Потом послышались шаги, громкий голос Сириуса, суховатые ответы МакГонагалл, а после в комнату вошли они все. Сириус, все еще в рабочем костюме, грустно вздыхающий Ремус, взъерошенная Дора, которая тут же задела столик у стены и с него на пол упала стопка книг. Зашедшие последними Белс и МакГонагалл имели особенно недовольный вид.

— Сириус, — Нарцисса протянула ему дневник.

Тот сразу стал серьезным, словно кто-то стер с его лица эту мальчишескую улыбку. Он поморщился, но дневник забрал. Внимательно осмотрел его, потом и вовсе плюхнул на стол, достал палочку и несколько раз размашисто взмахнул ею. Над книгой поднялся едкий дымок. Сириус выругался. МакГонагалл посмотрела на него с осуждением, Перси — с испугом, близнецы даже с некоторым восхищением. Нарцисса плохо расслышала, но ругаться Сириус умел.

— Что там? — обеспокоено спросила она.

— Там все плохо, поэтому рассказывайте все с самого начала, — он обошел стол и так же сел на один из свободных стульев.

— Перси, — обратилась к самому старшему Нарцисса.

Тот кивнул, но явно чувствовал себя неуютно. Он открыл было рот, но тут же замолчал.

— Говори, как есть, — подбодрила его Нарцисса. — Этот артефакт по-настоящему темный, попасть под его влияние мог даже взрослый волшебник.

— Меня исключат? — дрогнувшим голосом спросила Джинни.

МакГонагалл, которая пока и сама мало что понимала, сухо ответила:

— Я еще не знаю, в чем дело, но исключению предпочитаю отработки до конца года.

Джинни снова шмыгнула носом, а Перси все же набрался храбрости:

— Джинни давно плохо выглядит. Я сначала думал, что она простыла. Даже водил к мадам Помфри. И дома она почти не выходила из своей комнаты. А сегодня… леди Блэк убедила меня, что стоит отвлечься и не думать о плохом. Вот я и решил все же узнать, что с Джинни. Позвал ее в комнату старост, там было пусто. А она расплакалась, начала извиняться…

— Он позвал нас, — вздохнул Фред, — А потом мы поняли, что нужно как-то… как-то…