Гарри Поттер и Наследники Слизерина

— А откуда ты всё это знаешь про Глаз, что он принадлежал циклопу? Он же не умеет разговаривать.

— Я прочитал это в книге в библиотеке. Знаешь, как одному здесь скучно? – на глазах Капризули вновь блеснули слёзы. – Ни поговорить не с кем, ни поплакаться кому‑нибудь. Вот я и читаю ночами книги. Если встретишь меня ночью в библиотеке – не пугайся. А то один раз девочка в обморок упала от неожиданности…

— Я, вообще‑то, не обморочный. Но всё равно спасибо, что предупредил. Значит, это ты в библиотеке уму–разуму набрался! А я‑то всё голову ломаю, – капризничаешь ты как ребёнок, выглядишь малышом, а говоришь совсем как взрослый.

— Скажешь тоже – малыш! – надулось привидение. – Мне, между прочим, уже триста лет. Я же не виноват, что я так молодо выгляжу–у-у… – захныкал Капризный ребёнок, устроив обильный слёзоразлив. Потоки самых настоящих мокрых слёз опять потекли по его сморщенной мордашке, рискуя затопить весь этаж.

— Нет–нет, конечно же ты не виноват. И выглядишь ты очень мило и взросло. Ты очень симпатичное привидение! – поспешил успокоить его Гарри, аккуратно отступая, чтобы его ноги не промокли насквозь в слёзном озере.

Бедный, бедный состарившийся ребёнок… – подумал про себя Гарри, а вслух спросил:

— Можно поинтересоваться, как ты умер? Если не хочешь – не отвечай, – поспешно добавил он.

— Отчего же, я с удовольствием расскажу тебе эту грустную и поучительную историю.

Время было неспокойное – шла война с великанами, которые приходили с гор. Их было немного, но каждый из них стоил десятка людей. Некоторые из них были людоедами. – Гарри вздрогнул. – По крайней мере – так говорили. Мы жили в деревне неподалёку отсюда. Великаны напали на нас и начали крушить дома. Заклинания против них не помогали, ведь великаны защищены древней магией. Люди побежали прятаться в лес, а я заупрямился, раскапризничался и убежал от мамы. Я спрятался под кроватью, думая, что там меня никто не найдёт… Меня и вправду никто не нашёл – даже косточек. Великаны смахнули наш домик в два счёта своими дубинками, стёрли его с лица земли. Я даже ничего не понял. Р–раз! – и я словно взлетел в воздух, подхваченный ветром как шарик семян одуванчика. Сверху я увидел развалины домика и великанов, неистово их топтавших. Так я понял, что я умер… – Капризуля всхлипнул, но плакать не стал. – Ещё три дня я летал по разорённой деревне. Великаны ушли, жители вернулись. Моё тело так и не нашли – им даже нечего было хоронить. Поэтому‑то, наверное, я и стал привидением. Моя мать надеялась, что меня унесли великаны. Я летал около неё, кричал, проходит сквозь неё – всё было бесполезно. Она меня не видела. Только тогда я и понял, что сам стал привидением, которыми меня пугали чуть не с рождения, если я капризничал, не желая идти спать или есть кашу…

Хогвартс был неподалёку от нашей деревушки. Я прилетел сюда в поисках друзей или, хотя бы, тех, кто похож на меня. Я знал, что в замке есть призраки. Но все они оказались взрослыми. Им со мной неинтересно. Я уже несколько столетий один… Длинноволосую Синеглазку раздражает мой плач, Майская Утопленница сразу же начинает топиться в лужах моих слёз, Застеночник только и знает, что греметь кандалами и стенать так, что жить не хочется, а я и так уже умер. Почти Безголовый Ник слишком занят, кровавого Барона я боюсь, Толстый Монах сразу же начинает читать свои проповеди и нравоучения о том, что я был плохим непослушным сыном, Нос так сопит и сморкается, что у меня уши закладывает, Белая Тапочка не умеет разговаривать, а Плакса Миртл зануда, она сама плакать и жаловаться любит, меня не слушает. А я так один–о-ок… – захлюпал носом Капризуля.

— Тебя никогда никто не навещал? – поинтересовался Гарри, в то время как перо быстро порхало по пергаменту, делая заметки. – С живыми ты не общаешься?

— Призраки недолюбливают живых, впрочем – взаимно. Вы даже сквозь стены проходить не умеете, – пренебрежительно отозвался малыш. – Хотя и хорошие люди встречаются. Вот когда‑то ко мне приходили мальчик и девочка. Они ходили к озеру, туда, вниз, – махнул он рукой в сторону лестницы. – Они приносили мне обёртки от конфет. Эти фантики до сих пор там, на столике. Ты и свои разложи там же, ладно? Так вот – они со мной разговаривали.

— А как их звали? – спросил Гарри, занося в свиток всё, рассказанное Капризулей.

— Девочка была Маргарет. Такая красивая хохотушка, темноволосая, с косичками.

Это же моя тётя! – чуть не подпрыгнул Гарри. – Я ведь нашёл её платок на песке у озера. Значит, это она! Иначе и быть не может!

— А кто был мальчик? – почти выкрикнул он.

— Она называла его Чарли.

— Опиши его пожалуйста.

— Он кашлял, голос у него был хриплый, и капюшон его мантии был всё время накинут – он боялся ещё сильнее простудиться.

— А рост, возраст, телосложение? – Гарри надеялся выяснить, кто это. Ему пришло в голо–ву попытаться найти тётю через того самого Чарли. Она вообще могла быть за ним замужем. Наверняка у них были романтические свидания в уединённом месте у озера… Как бы тогда всё было хорошо!