Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

Отвратное чувство, как будто внутри все слиплось и заморозилось, не помешало Гарри нагнуться пониже, чтобы прочитать небольшой заголовок: «Побег из частной лечебницы». Дядя Вернон пока не обращал на Гарри внимания, занятый собственным праведным гражданским возмущением.

— Нет, ты послушай, Петуния, тут говорится, что он очень опасен, и ни в коем случае не следует с ним заговаривать, – вещал он. – А если он сам с тобой заговорит? Да такой псих и дожидаться не будет…

«Знал бы ты, как ты прав», – подумал Гарри. Дядя Вернон перевернул страницу. И там Гарри ожидало еще одно потрясение: портреты двух десятков Упивающихся смертью, и, к удивлению Гарри, задержанного в прошлом году Стена Шнапайка в том числе, под большим заголовком «Организованная преступность».

— Ты что, окаменел, что ли? – визгливо полюбопытствовал Дадли.

Гарри подавил сильное желание схватить что‑нибудь тяжелое со стола и запустить этим в кузена. Похоже, несколько дней, когда Дадли не высовывался после своего триумфального возвращения в непотребном виде, остались в прошлом, и Гарри с сожалением отметил, что молчаливый Дадли устраивает его гораздо больше. Однако гриффиндорец понимал, нельзя подавать виду, что его интересует эта газета, тогда есть шанс попозже ее заполучить. А дядя Вернон оторвался от изучения заголовка и обратил внимание на племянника, так что пришлось плестись на свое место.

К концу завтрака ему удалось немного собраться с мыслями. После фиаско с «Пророком» Гарри тем более не ожидал, что информация об Упивающихся смертью появится в маггловских газетах, хотя, если разобраться, так уже было – с Сириусом. «Колдуны в любом случае должны были предупредить кого‑нибудь», – думал он, хотя то, что маггловская полиция теперь будет начеку, как‑то не очень его успокаивало.

Кроме того, он был как никогда заинтригован поведением тети. Дядя Вернон, увлеченный собственными разглагольствованиями, не замечал, что каждый раз, поддакивая, его жена нервно теребит салфетки или роняет вилку. Гарри уже приходилось убеждаться, что тетя Петуния знает о колдунах больше, чем показывает это, и, вероятно, теперь она хорошо понимала, что означают эти фотографии, которые так неодобрительно аттестует дядя Вернон. Скорее всего, при других обстоятельствах Гарри не вспомнил бы, что несколькими днями позже его удивила ее реакция на изображение Снейпа. Но теперь все вместе казалось ему более чем заслуживающим внимания.

Гарри постарался как можно быстрее покончить с едой и удалился к себе, чтобы обдумать новости подальше от родственников. Тем более, подозрение, что тетушка ведет себя странно, к концу трапезы сделалось уверенностью. Раньше Дадли не тащили с собой, когда требовалось сделать покупки по хозяйству, но, когда Гарри вставал из‑за стола, тетя требовала этого столь настойчиво, что можно было не сомневаться, она добьется своего. Он прекрасно понимал, что ничего интересного из этого разговора не почерпнет, но все же поднимался по лестнице как никогда медленно.

— Что случилось? – спросила Тонкс, едва Гарри переступил порог своей спальни.

То, что она расположилась на столе, опираясь на клетку Хедвиги, при всей живописности зрелища не заставило юношу даже улыбнуться. Гарри и не пытался скрыть, насколько взвинчен.

— Тонкс, ты можешь достать для меня признавалиум? – выпалил он.

— Зачем? – удивилась Нимфадора.

Гарри уселся на кровать и подпер голову руками.

— Хочу выведать у тетки, что ей известно о Снейпе и вообще, – ответил он. – Понимаешь, я уверен, она опять знает больше, чем можно про нее подумать. А просто так она не скажет!

Поделившись своим отчаяньем, Гарри постепенно обретал способность мыслить здраво, и на этом этапе он уже вполне понимал, что его план вряд ли возможен.

— Она взволнована тем, что напечатано в маггловских газетах, это точно, – продолжал он. – И наверняка захочет расспросить меня, я вот думаю спуститься на кухню, когда дядя и Дадли куда‑нибудь смоются…

Нимфадора отложила бумажки, которыми обмахивалась, и встала.

— Я попробую, – сказала она и, прежде чем до Гарри дошел смысл ее слов, аппарировала…

…Через десять минут Гарри, все еще не позволяя себе поверить в происходящее, держал в руках плоский пузырек с синеватой жидкостью.

— Оно безвкусное, это зелье, но легкое и короткого действия, – объясняла Тонкс. – Начнет работать примерно через час после приема. Прости, мне удалось удержать при себе только такое. На матерых преступниках оно работает плохо – они умеют держать язык за зубами. Но с твоей тетушкой должно оказаться достаточным, она же маггла. Но учти, за полчаса выветрится, рассчитывай на это время.

Гарри не собирался привередничать, он был безумно благодарен уже и за это, и заверил Тонкс, что ему вполне хватит.