Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

«Только не это!» – в отчаянии подумал парень, цепляясь за обрывочную мысль, что о чистокровных предпочтениях Малфоя надо обязательно упомянуть. Его бросило в жар, потом в холод. В голове все перепуталось, он хотел сказать так много, но не знал даже, как начать. Из замешательства его вывел вопрос председателя.

— Как долго Вы, мистер Поттер, знакомы с обвиняемым?..

То, что его спрашивали, очень хорошо помогало. Гарри казалось, он достаточно кратко, при этом четко и ясно изложил Уизенгамоту, чем Драко занимался весь год.

— Это неправда, – тихо, но отчетливо произнесла мать Драко, едва он умолк, переводя дыхание.

— Мистер Поттер, Вы утверждаете, что обвиняемый в течение прошлого учебного года проводил довольно много времени и работал в помещении «Хогвартса», известном как «Комната необходимости»? – повторил, прерывая ее, Скримджер, но Нарцисса Малфой все же умудрилась довольно членораздельно проворчать:

— Как будто мой сын станет работать руками. Фи!

«Хороший ход», – со злостью подумал Гарри; он чувствовал, многие заседатели в это поверят. А министр между тем методично продолжал:

— Вы полагаете, именно мистер Малфой починил проход. Уизенгамоту ясно ваше мнение. Скажите, Вы видели его за этой работой?

— Нет, конечно, – с досадой выпалил Гарри. – Ведь комната не впускала меня, пока там был Малфой.

— Я понимаю. Да. Итак, Вы подозревали Драко Малфоя и наблюдали за ним весь год, – продолжал министр в той же отвратительной методичной манере.

— Да, – признал Гарри, покосившись на Малфоя; тот в ответ покосился на него, и в выражении лица слизеринца было что‑то странное, неадекватное ситуации. Он словно снисходительно усмехался: «Не старайся, Поттер. Все равно меня не возьмешь», и в этом почти не чувствовалось ненависти или гнева. Впрочем, притворяться на публику Драко всегда умел отлично, но Гарри не улавливал сейчас притворства, и оттого ему стало немного не по себе.

— Сколько раз Вы лично видели мистера Малфоя входящим в Комнату необходимости или покидающим ее, мистер Поттер? – прозвучал очередной вопрос министра.

У Гарри потемнело в глазах. Несколько секунд он боролся с собой, и, пожалуй, готов был и соврать, что великое множество раз, но его сомнения не ускользнули от внимания наблюдателей. В ушах зазвенел голос Гермионы: «Как ты можешь уподобляться этому хорьку?», и, скрепя сердце, Гарри признался, что ни разу не видел, чтоб Малфой туда заходил.

— Тогда, – пожелал узнать настырный министр, – на каком основании Вы утверждаете, что именно мистер Малфой выполнил указанные противозаконные действия?

— Да потому что… – запальчиво начал Гарри, и осекся. Он хотел сказать: «…его не было на карте», но момент для того, чтобы представить миру еще и карту мародеров, был определенно неподходящий. К тому же, он догадывался, что это не поможет ему доказать причастность Малфоя к преступлениям, сотворенным в Комнате необходимости.

— Я просто знаю, что это в его духе, – закончил он, прямо кожей сознавая, что увязает в глупом положении.

Члены Уизенгамота принялись переглядываться отнюдь не восторженно, а сидящие на скамьях зашептались. Министр сурово нахмурился, совсем как в тот день в саду Уизли, когда Гарри отказался сотрудничать с ним. Секунду Гарри надеялся, что кто‑нибудь из Малфоев выразит торжество от его фиаско, но они, видя, что нет необходимости усиливать впечатление, благоразумно молчали оба.

Между тем председатель, неукоснительно исполняющий свой долг, принялся неспешно, солидно перебирать пергаменты, и откашлялся, прежде чем продолжить, благодаря чему тишина восстановилась сама собой.

— Тут, мистер Поттер, значится, что вы присутствовали при убийстве профессора Альбуса Дамблдора Северусом Снейпом. Вы утверждаете, что обвиняемый тоже там находился. Расскажите нам об этом.

Стиснув зубы, Гарри все же пересказал по новой всю сцену: как Дамблдор спрятал его за дверью, как Малфой примчался с намерением убить профессора, но так и не смог этого сделать, как Дамблдор уговаривал его перейти на сторону Ордена. О появлении Упивающихся смертью ему пришлось излагать подробно: кто за кем ворвался в башню, кто что сказал… Все это просто выматывало парня, кроме того, ему начало казаться, что министр допрашивает его об этом только затем, что не может отказать заседателям в удовольствии выслушать всю историю из первых рук.