Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

Луна невозмутимо пожала плечами, и Гарри вдруг почувствовал острую жалость к ней, и одновременно – восхищение. Она не боялась выглядеть смешно, и, тем не менее, сейчас вела себя так, что ее сложно было воспринять всерьез. Она, возможно, совсем не переживала; но зато Гарри, а еще Рон и Джинни, которые, по всей видимости, тоже за нее болели, стиснули кулаки. Встретившись взглядом с Джинни, Гарри заметил, что она, должно быть, мысленно ругает Луну.

Гермиона позволила Корнеру закончить и присудила ему балл, попросила впредь обязательно сначала стучать, а потом отвечать, и перешла к следующему вопросу, из категории «Спорт», которую выбрал Майкл Корнер.

— Каковы составляющие научного подхода к квиддичу?

Первым отвечал Гольдштейн; определенно, он очень хорошо подготовился. Он описал позиции на поле и то, как следует учитывать силу ветра. Затем Падма Патил, никогда, на памяти Гарри, не проявлявшая значительного интереса к квиддичу, дополнила его рассказом о технике переброски мяча охотниками.

— Еще варианты ответов будут? – поблагодарив Падму, спросила Гермиона.

— Надо обрызгать игроков соком Мимбулюс мимблетония, – предложила Луна.

— И что будет? – ехидно поинтересовалась Падма.

— От них все будут шарахаться, – уверенно ответила Луна. – По–моему, в этом есть смысл, чтобы победить.

— Откуда ты знаешь? – не сдержал, в свою очередь, сарказма Энтони.

— Во–первых, я нюхала Мимбулюс мимблетония, а во–вторых, я была спортивным комментатором, – последовал ответ.

Половина зала захихикала. Все отлично помнили, как она описывала форму облаков и матч как дополнение к ней, а Гарри и Невилл невольно сжались, поскольку Мимбулюс мимблетония они нюхали вместе.

— Я думал, тут интеллектуальные соревнования, – пожал плечами Энтони Гольдштейн. Казалось, ему неловко за Луну.

Она, однако, ничего подобного не чувствовала.

— Вы отвечаете, как на экзамене, – обратилась Луна к товарищам по колледжу. – Скучно!

Они начинали ссориться.

— Сделаем так, – предложила Гермиона, – как кстати, что я заказала пергаменты и перья… Вы напишите свои ответы, ведь главное, чтобы ваши интеллектуальные возможности работали. Итак, вопрос из категории… Энтони, какую категорию ты хочешь?

Гольдштейн, не раздумывая, выбрал трансфигурацию; вопрос о трудностях анимагических превращений, безусловно, всем понравился, и даже многие сидящие в зале помнили то, что рассказывала об этом Гермиона.

Участники деловито зашуршали перьями, причем Корнер так и светился самодовольством. Они писали несколько минут, после чего все передали ответы Гермионе. Пока она проверяла, и зрители, и участники скучали.

— В самом деле, будем отвечать, как собирались, – рассудил Гольдштейн, заработав следующий балл. – Пусть себе каждый говорит, что хочет, – добавил он, покосившись на Луну.

В ходе соревнований Рон и Невилл все больше восхищались той подготовкой, которую проделала Гермиона. Скорее всего, она подбирала вопросы так, чтобы это могло пригодиться для экзаменов. Во всяком случае, происходящее было интересно.

— Я, наверное, буду записывать, – решил Эрни после пятого вопроса.

Всего вопросов было задано двадцать и, пожалуй, это разбудило умственную деятельность не только у равенкловцев. В определенный момент ребятам в зале надоела роль наблюдателей, и они начали подсказывать. Гермиона старалась угомонить их и, наконец, глянув на часы, объявила, что хватит, и пора приступить к главному.

Тут‑то все и притихли. По итогам соревнования решалась очередность общения со Шляпой. Быстренько все подсчитав, Гермиона озвучила, кто за кем будет пытать счастья. Луна набрала‑таки один балл, хотя Гарри подозревал, что Гермиона немного подсудила ей, чтобы не обижать. В любом случае, Луна заняла последнее место.

Малфой, держа Шляпу, всякий раз недовольно морщился, когда кто‑нибудь совал руку внутрь.

Гарри стоял рядом, и потому одним из первых заметил, что на ладони Луны что‑то блеснуло.

В мгновение ока все столпились вокруг нее.

Предмет, извлеченный Луной Лавгуд, на вид был совсем непонятным. Это был небольшой, с палец, цилиндрической формы прозрачный сосуд, наполненный синеватой жидкостью.

— Такой же странный, как она сама, – пробормотал кто‑то за спиной Гарри. – Может, в самом деле, там есть что‑то другое от Равенкло, и достать это может другой ученик?

— Суммарный показатель скепсиса – примерно семьдесят процентов, – сообщила Луна и, перевернув цилиндрик, добавила: – А вот ожидание чуда – на пятьдесят процентов.

— Универсальный измеритель? – недоверчиво пробормотали в один голос Падма Патил и Гермиона.

И, хотя эти слова никому ни о чем не говорили, толпа в едином порыве двинулась вперед, стараясь получше рассмотреть, что же такое досталось Луне. На цилиндре появилась шкала с делениями, причем разлинованная и подписанная, но Гарри не мог разобрать ни букв, ни цифр. Стоило ему сконцентрироваться, пытаясь что‑то прочесть, как перед глазами начинали плясать точки.

— Не пытайся. Ты не сможешь, – сказала Гермиона и с сожалением добавила: – Это, если верить легенде, может только настоящий представитель колледжа «Равенкло».