Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Вот! Ты не знаешь, где найти хотя бы один хоркрукс. Я уже молчу о том, как его оттуда достать, – добавила, видя его реакцию, Гермиона. – Даже при огромном везении…

— Я все равно не отступлюсь, – резко оборвал ее Гарри.

— Ты думаешь, я стану просить тебя об этом? – Гермиона остановилась прямо напротив него; Гарри видел свою тень у нее на ботинках. Он чувствовал молчаливую поддержку Джинни и Рона, но сам уже был не столь уверен, и это его раздражало. Он заставил себя поднять голову и встретиться взглядом с Гермионой. Она здорово напомнила ему профессора МакГонагол: сжимая губы и гневно раздувая ноздри, подруга все же была преисполнена решимости донести до него нечто такое, чего он сам, увы, все никак не уразумел. – Просто я понимаю, что бесполезно действовать вслепую! Вот куда ты пойдешь?

— Надо пойти в лавку «Борджин и Беркс», – сердито выпалил Гарри и ухватился за эту мысль. – Да, это то, что надо!

— Да? А тебя туда пустят? – спросила, садясь перед ним на корточки, Гермиона. – По–моему, сейчас, после твоих показаний, лавку Борджина держат под надзором, там все оцеплено аврорами, и тебе даже витрину разглядывать не дадут.

Несколько секунд прошли в молчании. В доме ухнула сова.

— Она права, Гарри, – заговорил Рон. – Чтобы с такими вещами работать, надо специальное разрешение.

— Для начала надо получить образование, – добавила Гермиона и подытожила: – У нас нет плана для охоты на хоркруксы, и, если хотите знать мое мнение, куда лучше и разумнее вернуться в школу вместе со всеми.

— И следить за Драко, – подхватил Рон. – Вот уж он рано или поздно выведет нас на своего хозяина!

Гарри пожал плечами и нахмурился, поймав выжидающий взгляд Гермионы.

— Вообще, Гермиона, я еще не согласился возвращаться в школу! – напомнил он. – Столько ждать, возможно, год…

— Ждать нам в любом случае придется, – беспощадно логично заметила Гермиона; в тот момент Гарри почти ненавидел подругу за здравомыслие. – Какой смысл действовать вслепую? Ведь ты не станешь отрицать, что у нас почти нет информации.

— Думаешь, потом ее будет больше? – усомнился Гарри.

— В «Хогвартсе» у нас больше шансов, – упрямо заявила Гермиона. – Ну, скажи, куда ты пойдешь?! Будешь прятаться в здании Министерства?

— А что, это мысль, – солидно кивнул Рон. – У отца там кабинет.

Гарри покачал головой. Он бывал в этом кабинете и не сомневался, что, если они с Роном там поселятся, спать им придется по очереди ввиду отсутствия места, и больше никто там работать не сможет. Впрочем, с тех пор мистера Уизли повысили, и, возможно, дали ему другой кабинет, но в любом случае в его планы не входило мешать отцу Рона на работе.

— Нет, от Министерства мы ничего не добьемся. Тут я вынужден с тобой согласиться, Гермиона, с ними можно иметь дело, только имея на руках диплом волшебника. Но все равно хоркруксы нельзя упускать из виду. Я имею в виду, как цель, – уточнил он, заметив, что Гермиона, похоже, опять собралась с ним спорить.

— Не забудьте, – веско произнесла Джинни, – что остается еще Малфой. В «Хогвартсе».

Выражение «сыпать соль на рану» после ее слов сразу стало для Гарри ощутимо понятным. Любой министерский чиновник вроде Перси по этому поводу непременно сказал бы что‑нибудь вроде: «В жизни иногда приходится отступать». Все существо Гарри противилось такому благоразумию. Его невероятно злило, что Малфою удалось избежать наказания, и даже через сто лет он не согласился бы оставить дело так.

— А помнишь, – сказал он Рону, – на первом курсе мы строили всякие планы, как сделать так, чтоб его исключили?

— Жаль, тогда же не воплотили, – вздохнул Рон, – интересно, как он собирается смотреть тебе в глаза?

— Нагло, как всегда, – не сомневался Гарри.

Джинни кивнула, и от этого Гарри стало еще тяжелее. В Пристанище он, сам не всегда отдавая себе в этом отчет, избегал ее. Она не возражала. Но иногда, как сейчас, находиться вместе было неизбежно, и тогда они делали вид, что все нормально, так и должно быть.

Наступившую тишину разрядила Гермиона, с излишней горячностью предложив сменить тему.

— Я не думаю, что ему стоит придавать такое уж значение, – сказала она. – Хотя вы, может быть, правы. Эта победа должна поселить в нем чувство уверенности и вседозволенности.

— Хочешь сказать, он еще больше обнаглеет? – кисло спросил Роню

— Наверное, да, – согласилась Гермиона. – Но, с другой стороны, он утратит бдительность.