Гарри Поттер и Обитель Бессмертия

— Они как кошка с собакой. Постоянно находят поводы для недовольства друг другом, и придают этому такое громадное значение! А сейчас на это нет времени! – отрезал он, неожиданно для себя самого. – Мерлин, иногда мне кажется, что я один ненормальный среди всех! Как будто ребята вокруг живут своей жизнью, и только мне есть дело до того, что творится в мире. Они не понимают, что их интересам, радостям и обидам в любой момент придет конец, и все это не имеет значения! А они все заняты только собой… даже Малфой, наверное.

— Ошибаешься, – возразила Джинни. – Они уже не встречаются с Паркинсон.

Говоря по совести, Гарри совершенно упустил из виду данное обстоятельство, и теперь изумленно воззрился на Джинни. Ей это не понравилось, судя по тому, что она, нахмурившись, прошипела:

— У меня что, рога выросли?

— Как это?.. Что ты, нет, конечно, – уверил ее Гарри. – А почему? В смысле, почему Малфой и Паркинсон расстались?

Джинни сделалась еще более недовольной, но, тем не менее, ответила:

— Они расстались еще в прошлом году, не скажу точно, когда. По–моему, по той же причине, что и мы.

На сей раз нахмурился и Гарри. Его напрягало, что разговор каждый раз сворачивает к теме их расставания, но то, что Джинни, не в первый раз уже, нарочно заговаривает об этом, его просто било по нервам.

— Так что Малфой сейчас ни с кем не встречается, – подытожила Джинни, и добавила со значением: – Наверное, занят чем‑то более важным.

— А Паркинсон? – спросил Гарри с большим интересом, чем чувствовал на самом деле. Казалось, Джинни сравнивает его с Драко, и это было крайне неприятно, но все же он не хотел ссориться.

— Тоже, по–моему, – предположила Джинни. – Ты можешь за ней приударить, – заявила она ни с того, ни с сего, потом развернулась и ушла к Гермионе.

Раздосадованный, Гарри постоял немного на месте, после чего, сунув руки в карманы, медленно отправился обратно в спальню. Каким бы угрюмым и недружелюбным не казался в тот момент Рон, он никогда не сватал ему слизеринку.

Чуть позднее, наконец, случилось то, чего Гарри, в принципе, ждал с момента прибытия в школу. Новый директор вызвал его к себе в кабинет «для серьезного разговора».

Новость принесла Гермиона, и она тоже не казалась подруге такой уж значительной.

— Конечно, Гарри, ты ведь своего рода звезда, – сказала она. – Я думаю, все это время Фадж присматривался к тебе, а теперь убедился, что ты не собираешься бунтовать, и хочет заручиться твоей поддержкой.

К директору его сопровождала профессор МакГонагол.

— И почему меня вызывают? Я же ничего плохого не сделал? – пожаловался он, когда они остановились у горгульи.

— Не глупите, Поттер, – улыбнулась она и назвала пароль: – «Особое поручение».

Поднимаясь на знакомом эскалаторе, Гарри старался не вспоминать те дни, когда его вызывал к себе Дамблдор. Он не мог представить на его месте другого и, однако же, скоро увидел. Фадж в кабинете находился не один.

— Я совершенно уверен, господин директор! – бушевал Филч, так что его собеседник едва ли удостоил вновь пришедшего легким кивком. – Вчера этот угол был на месте, а сегодня он сорван!

С тяжким вздохом директор поднялся из‑за стола. Похоже, атака Филча длилась уже некоторое время, так что из двух зол он решил все же пойти и посмотреть.

— Подожди меня здесь, Гарри, – попросил Фадж и торопливо вышел следом за завхозом, оставив гриффиндорца одного в кабинете.

У Гарри прямо руки зачесались, внутренний голос в полную силу твердил, что надо этим воспользоваться. И тут он заметил старую Шляпу–сортировщицу. Та не проявила к нему никакого интереса. По всей видимости, она спала.

Последний раз они разговаривали о том, что он замечательно вписался бы в «Слизерин». Теперь Шляпа который год настаивала на объединении. Так ли равны все колледжи «Хогвартса»? Опыт Гарри говорил об обратном.

Оглядевшись, он быстро преодолел расстояние, отделяющее его от Шляпы, протянул руку и надел ее.

Но никакого голоса не услышал. Более того, неожиданно на его голову что‑то упало. Он едва не вскрикнул. Но то был определенно не кирпич, и, убедившись, что голова, в принципе, цела, он осторожно сунул руку под Шляпу и извлек пергамент, свернутый в трубочку и перевязанный пестрой лентой.

Звук эскалатора заставил его поспешно поставить Шляпу на место. Гарри сунул пергамент в карман и постарался придать лицу суровое выражение.

Вошедший директор застал его на том же месте, где он остановился, войдя.

— Мерлин! – пробормотал Фадж. – Да ты присаживайся!

«Содержательное начало», – подумал Гарри, но послушался и сел. Он надеялся, что его все же не задержат надолго.

— Гарри, – сказал Фадж, покровительственно возлагая руку на плечо юноши. – Я… кое‑что нашел, когда занял этот кабинет. Я подумал и решил, что все‑таки должен отдать тебе это. Где же оно?

Покопавшись в карманах, он извлек обычный с виду конверт, но у Гарри перехватило дыхание, когда он узнал на нем знакомый почерк Дамблдора. Надпись гласила: «Для Гарри Поттера».