Гарри Поттер и Огненная Чаша

Винки сидела у огня на стуле. В отличие от Добби, она, очевидно, не сама нашла себе одежду. На ней была аккуратная короткая юбочка, блузка и подходящая к ним голубая шапочка с прорезями для ушей. Однако, если все предметы одежды Добби блистали ухоженной чистотой и выглядели как с иголочки, то Винки не заботилась о своём платье вовсе. Блузка была заляпана пятнами от супа, а на юбке красовалась прожжённая дырка.

— Здравствуй, Винки, — поприветствовал её Гарри.

У Винки задрожали губы. А потом она, точно так же, как после финального матча, разразилась слезами, брызнувшими из огромных карих глаз на блузку.

— О Боже, — произнесла Гермиона. Они с Роном вслед за Гарри и Добби прошли в дальний конец кухни. — Винки, не плачь, пожалуйста, не плачь…

Но Винки только сильнее зарыдала. А Добби продолжал счастливо смотреть на Гарри.

— Не пожелает ли Гарри Поттер чашечку чая? — спросил он визгливо и громко, чтобы перекричать всхлипывания Винки.

— Э-э-э… да, хорошо, — согласился Гарри.

В то же мгновение раздалось деловитое топотание, и к нему трусцой подбежали шесть домовых эльфов с огромным серебряным подносом, на котором стояли чайник, чашки для Гарри, Рона и Гермионы, кувшин с молоком и большое блюдо бисквитов.

— Хорошо работаете! — восхитился Рон. Гермиона насупилась, поглядев на него, но эльфы выглядели польщёнными; они очень низко поклонились и ретировались.

— А сколько ты уже здесь? — поинтересовался Гарри, когда Добби протянул ему чашку.

— Всего неделю, Гарри Поттер, сэр! — радостно отрапортовал Добби. — Добби посетил профессора Думбльдора, сэр. Понимаете, сэр, домовому эльфу, которого уволили, сэр, очень трудно снова найти себе работу, сэр, очень-очень трудно…

При этих словах Винки громко взвыла, из носа-томата потекло, но она не сделала ни единой попытки остановить этот ручей.

— Добби путешествовал по стране целых два года, сэр, и всё пытался найти работу, сэр! — визгливо продолжал Добби. — Но Добби не нашёл работы, сэр, потому что ему теперь нужна заработная плата!

Услышав это, остальные домовые эльфы, с интересом внимавшие разговору, отвели глаза, как будто Добби сказал что-то неприличное.

Зато Гермиона, наоборот, поддержала:

— И правильно, Добби!

— Благодарю вас, мисс! — зубасто улыбнулся ей Добби. — Только большинство колдунов не хотят платить домовым эльфам, мисс. «С какой стати мы должны платить домовому эльфу» — вот что они говорили и захлопывали дверь прямо у Добби перед носом! Добби любит работать, но он хочет носить одежду и хочет, чтобы ему платили, Гарри Поттер… Добби нравится быть свободным!

Весь штат домовых эльфов «Хогварца» попятился от Добби, словно узнав, что у него заразная болезнь. Одна Винки оставалась где была, но рыдания её сделались значительно громче.

— А потом, Гарри Поттер, Добби навестил Винки и узнал, что Винки тоже дали свободу, сэр! — восторженно вскричал Добби.

Тут Винки бросилась со стула на выложенный каменной плиткой пол и осталась лежать лицом вниз. Она била кулачками и заходилась отчаянными криками. Гермиона стремительно упала перед ней на колени и попыталась успокоить, но никакие её слова не находили у Винки ни малейшего отклика.

Добби продолжал свой рассказ, пронзительно перекрикивая истеричные вопли.

— А потом Добби пришла в голову одна мысль, Гарри Поттер, сэр! «А почему бы Добби и Винки не поискать работу вместе?» — сказал Добби. «Где же найдётся работа сразу для двух домовых эльфов?» — спросила Винки. Тогда Добби стал думать и придумал, сэр! В «Хогварце»! И вот Добби и Винки пришли к профессору Думбльдору, сэр, и профессор Думбльдор согласился принять нас!

Добби засиял, и его глаза опять наполнились счастливыми слезами.

— И профессор Думбльдор сказал, что будет платить Добби, сэр, раз уж Добби хочет получать заработную плату! И теперь Добби свободный эльф, сэр, и Добби получает галлеон в неделю и один выходной день в месяц!

— Но это же очень мало! — возмущённо прокричала с пола Гермиона, поверх непрекращающихся рыданий и стука кулачков.

— Профессор Думбльдор предлагал Добби десять галлеонов и два выходных в неделю, — пояснил Добби, содрогаясь, как будто перспектива подобного богатства и праздности его пугала, — но Добби сумел сбить цену, мисс… Добби любит свободу, мисс, но ему не нужно слишком много свободы, мисс, работу он любит больше.

— А сколько профессор Думбльдор платит тебе, Винки? — ласково спросила Гермиона.

Она жестоко ошибалась, если рассчитывала таким образом приободрить Винки. Рыдания прекратились, и бедняжка села, но её огромные глаза на мокром лице заполыхали свирепой яростью.

— Винки, конечно, падший эльф, но не настолько, чтоб получать плату! — запищала она. — Винки никогда до такого не опустится! Винки стыдится своей свободы, как и подобает!

— Стыдится? — непонимающе переспросила Гермиона. — Но… Винки, брось! Это мистер Сгорбс должен стыдится, а не ты! Ты не сделала ничего дурного, это он вёл себя с тобой ужасно…

Услышав такое, Винки прижала ладошки к прорезям в шляпе, приплюснув уши к голове, чтобы ничего не слышать, и заверещала: