Гарри Поттер и Орден Феникса

— Не смей называть её грязнокровкой! — одновременно и очень сердито сказали Рон и Джинни.

— Ничего страшного, — прошептала Гермиона, — он немного не в себе, он сам не понимает, что…

— Да брось ты, Гермиона, он прекрасно понимает, что говорит, — сказал Фред, глядя на Кикимера с великой неприязнью.

Бормоча по-прежнему, Кикимер не спускал глаз с Гарри.

— Неужто правда? Неужто это Гарри Поттер? Кикимер видит шрам, значит, это правда, это мальчик, который остановил Тёмного Лорда, Кикимер удивляется, как он это сделал…

— Мы все удивляемся, Кикимер, — сказал Фред.

— А что тебе тут надо? — спросил Джордж. Огромные глаза Кикимера метнулись в его сторону.

— Кикимер чистит, — сказал он уклончиво.

— Очень правдоподобно, — произнёс голос у Гарри за спиной.

Это вернулся Сириус. Стоя в дверях, он недружелюбно смотрел на эльфа. Шум в коридоре прекратился — возможно, миссис Уизли и Наземникус перенесли скандал на кухню. При виде Сириуса Кикимер отвесил ему до нелепости низкий поклон, распластав нос-рыльце по полу.

— Да встань же ты прямо, — раздражённо сказал Сириус. — А теперь отвечай: что ты задумал?

— Кикимер чистит, — повторил эльф. — Кикимер верой и правдой служит благороднейшему и древнейшему дому Блэков…

— Благороднейшему и грязнейшему, — сказал Сириус. — Чистит он…

— Господин горазд пошутить, — проговорил Кикимер с новым поклоном. Потом опять принялся бубнить: — Господин — мерзкая неблагодарная свинья, он разбил материнское сердце…

— Да не было у моей матери никакого сердца! — вскинулся Сириус. — Старуха только злобой и была жива.

Кикимер ещё раз поклонился.

— Как будет угодно господину, — пробормотал он яростно. — Господин недостоин стереть грязь с обуви своей матери, ох, бедная моя госпожа, как бы она плакала, если бы увидела, что Кикимер ему служит, ох как она его ненавидела, как он её разочаровал…

— Я спросил тебя, что ты задумал, — холодным тоном напомнил ему Сириус. — Всякий раз, как ты приходишь и прикидываешься, будто чистишь, ты утаскиваешь что-то к себе в комнату, чтобы мы не могли это выкинуть.

— Кикимер никогда ничего не уносит с надлежащего места в доме господина, — возразил эльф, а потом забормотал скороговоркой: — Госпожа не простила бы Кикимеру, если бы выкинули гобелен, семь веков он был в семье, Кикимер должен его спасти, Кикимер не позволит господину, осквернителям рода и их пащенкам уничтожить семейное достояние…

— Так я и думал, — сказал Сириус, бросая презрительный взгляд на стену. — Не сомневаюсь, что она обработала гобелен с изнанки Заклятием вечного приклеивания, но, если смогу, я непременно от него избавлюсь. А теперь, Кикимер, вали отсюда.

Ослушаться прямого приказа Кикимер не посмел, но, шаркая мимо Сириуса к выходу, он взглянул на него с глубочайшим отвращением и ни на миг не переставал бубнить:

— Как из Азкабана вернулся, так стал гонять Кикимера туда-сюда, ох, бедная моя госпожа, что бы она сказала, если бы увидела, во что превратился дом, всякое отребье живёт, сокровища выбрасывают, она объявила, что он ей больше не сын, а он здесь, и говорят, ко всему ещё и убийца…

— Побормочи у меня ещё — и стану убийцей! — желчно сказал Сириус и захлопнул за эльфом дверь.

— Сириус, у него с головой не в порядке, — вступилась за Кикимера Гермиона. — Я думаю, он не понимает, что мы его слышим.

— Слишком долго был один, — объяснил Сириус, — исполнял безумные приказы, которые отдавал ему мамашин портрет, и разговаривал сам с собой. Но, кроме того, он всегда был зловредным маленьким…

— Если бы можно было дать ему свободу, — мечтательно сказала Гермиона, — тогда, кто знает…

— Ему нельзя дать свободу, ему слишком многое известно об Ордене, — сухо возразил ей Сириус. — К тому же потрясение его убьёт. Попробуй предложить ему покинуть дом — посмотришь, как он это воспримет.

Сириус пересёк комнату и подошёл к гобелену во всю ширину стены, который Кикимер пытался уберечь. Гарри и другие последовали за ним.

Гобелен выглядел немыслимо старым. Он сильно выцвел, и местами его проели докси. Но золотая нить, которой он был вышит, блестела достаточно ярко, чтобы видно было ветвистое родословное дерево, берущее начало, насколько Гарри мог понять, в глубоком Средневековье. На самом верху гобелена крупными буквами значилось:

«БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭКОВ»

Чуть пониже девиз:

«Чистота крови навек»

— А тебя здесь нет! — воскликнул Гарри, внимательно изучив нижнюю часть дерева, относящуюся к нашему времени.

— Я вот где был. — Сириус показал на маленькое круглое обугленное отверстие в ткани, точно прожжённое сигаретой. — Моя дорогая мамаша меня отсюда выжгла, когда я сбежал из дому. Кикимер очень любит про это тихонечко бормотать.

— Ты сбежал из дому?

— Да, в шестнадцать лет, — ответил Сириус. — Решил, что с меня хватит.

— И куда ты отправился? — спросил Гарри, глядя на него во все глаза.