Гарри Поттер и орден феникса

– Я… Ты врешь, – машинально сказал Гарри. Но во рту у него пересохло. Он прекрасно понимал, что Дудли не врет – откуда еще ему знать про Седрика?

– «Папа! Помоги мне, папа! Папочка, он хочет меня убить! У-у-у!»

– Заткнись! – тихо приказал Гарри. – Умолкни, Дудли, иначе я за себя не ручаюсь!

– «Папочка, помоги! Мамочка, помоги! Он убил Седрика! Папочка, спаси меня! Он хочет…» Не тычь в меня этой штукой!

Дудли вжался в забор. Палочка нацелилась прямо ему в сердце. Вся ненависть, накопившаяся за долгие четырнадцать лет, закипела у Гарри в сердце – чего только он не отдал бы сейчас за возможность садануть Дудли заклятием пострашнее! И пусть ползет домой бессмысленным насекомым с какими-нибудь ложноножками…

– Больше не смей и заикаться об этом, – яростно прошипел Гарри. – Понял?

– Убери эту штуку!

– Я спрашиваю, понял?

– Убери эту штуку!

– ПОНЯЛ МЕНЯ?

– УБЕРИ ОТ МЕНЯ СВОЮ…

И вдруг Дудли судорожно охнул, будто неожиданно окунувшись в ледяную воду.

Произошло что-то непонятное. Звездное небо цвета индиго внезапно почернело, и наступила кромешная тьма – исчезли и луна, и звезды, и мерцающий свет фонарей в переулках. Не стало слышно шелеста листвы и далекого рокота автомобилей. Теплый вечер обжигал пронзительным холодом. Гарри и Дудли окружила абсолютная, непроницаемая, черная тишина, словно чья-то гигантская рука накрыла все вокруг плотной ледяной накидкой, не пропускавшей ни звука, ни света.

Сначала Гарри решил, что, сам того не желая, проделал какое-то волшебство, но потом разум взял верх над чувствами – как бы там ни было, выключить звезды ему не под силу. Он повертел головой, стараясь увидеть хоть что-нибудь, но тьма невесомой вуалью льнула к глазам.

В уши ударил перепуганный голос Дудли:

– Т-ты чего н-наделал? Уб-бери это!

– Ничего я не наделал! Замолчи и не двигайся!

– Я н-ничего н-не в-вижу! Я ослеп! Я…

– Я сказал, помолчи!

Гарри стоял как вкопанный и тщетно пытался разглядеть что-то в темноте. Стало так холодно, что его трясло с головы до ног; руки покрылись гусиной кожей, а волосы на затылке встали дыбом. Гарри все крутил головой и без толку таращил глаза.

Немыслимо… невозможно… как они оказались здесь… в Литтл Уинджинге?.. Гарри напряг слух… он услышит их раньше, чем сможет увидеть…

– Я п-пожалуюсь п-папе! – заскулил Дудли. – Т-ты г-где? Т-ты ч-что?..

– Да тихо ты! – прошипел Гарри. – Дай послу…

И оборвал сам себя – он услышал именно то, чего так боялся.

В проходе кроме них было что-то еще – и оно медленно, судорожно, свистяще втягивало в себя воздух. Гарри окатило волной ужаса.

– Х-хватит! П-прекрати! А то к-как т-тресну, п-понял…

– Дудли, тихо…

БАМ.

Кулак попал Гарри в висок. Ноги оторвались от земли. В глазах вспыхнул белый фейерверк, и во второй раз за вечер Гарри показалось, что голова раскололась надвое. Он тяжело рухнул на землю. Палочка вылетела из рук.

– Ты болван, Дудли! – заорал Гарри, вздернувшись на четвереньки и слепо шаря вокруг. Он услышал, что Дудли понесся куда-то, спотыкаясь на ходу и стукаясь о забор. – ДУДЛИ, НАЗАД! ТЫ БЕЖИШЬ ПРЯМО НА НЕГО!

Тишину прорезал ужасающий визг, и топот прекратился. В то же самое мгновение Гарри спиной ощутил наползающий холод, а это означало только одно: их тут несколько.

– ДУДЛИ, НЕ ОТКРЫВАЙ РОТ! ГЛАВНОЕ, НЕ ОТКРЫВАЙ РОТ! Ну где же… – отчаянно забормотал Гарри. Его руки шныряли по земле как пауки. – Где же… палочка… давай же… люмос!

Он произнес заклинание машинально – очень уж нужен был свет, – и, к его несказанному облегчению, в считаных дюймах от правой руки появился лучик: на кончике волшебной палочки зажегся свет. Гарри схватил палочку, вскочил, осмотрелся…

И внутри все перевернулось.

К нему над самой землей медленно скользила, всасывая на ходу ночной воздух, высокая фигура в плаще с капюшоном, без лица и без ног.

Спотыкаясь, Гарри отступил и поднял палочку.

– Экспекто патронум!

Палочка выпустила облачко серебристого пара, и движение дементора замедлилось, но заклинание не сработало как следует – дементор надвигался на Гарри, а тот лишь в ужасе пятился, путаясь в собственных ногах. Мысли остановились от страха… Сосредоточься…

Из-под плаща высунулись серые, покрытые слизью и струпьями руки, потянулись к Гарри. В ушах у него зашумело…

– Экспекто патронум!

Его голос прозвучал словно издалека. И опять из кончика палочки выплыло серебристое облачко, еще жиже предыдущего… Все, он разучился, он больше не умеет исполнять это заклинание!

Голова наполнилась хохотом, высоким, пронзительным хохотом… зловонное, смертоносное дыхание дементора заполняло легкие, Гарри стремительно тонул в нем… скорее… счастливые воспоминания…

Но он не мог вспомнить ничего счастливого… ледяные пальцы неумолимо смыкались на его шее… пронзительный хохот звучал все громче, и в голове кто-то шептал: «Поклонись своей смерти, Гарри… это, наверное, даже не больно… не знаю… никогда не умирал…»