Гарри Поттер и Орден феникса

Даже по меркам самого Гарри, давно потерявшего надежду освоить эту науку, он выступил из рук вон плохо. Ему легче было бы увидеть движущиеся картинки на пустом столе, чем в магическом кристалле, который упрямо оставался прозрачным. Он совершенно растерялся во время гадания по чайному листу, заявив, что ему кажется, будто профессор Марчбэнкс вскоре встретит толстого, смуглокожего и насквозь промокшего незнакомца, и в довершение ко всему спутал линию ума с линией жизни на ее руке и сообщил ей, что она должна была умереть в прошлый вторник.

— Ну уж здесь-то мы обязаны были провалиться, — мрачно пробормотал Рон, когда они поднимались по мраморной лестнице. Только что он заметно поднял Гарри настроение рассказом о том, как подробно описал внешность безобразного мужчины с бородавкой на носу, появившегося в его магическом кристалле, а потом поднял глаза и обнаружил, что это было отражение его экзаменатора.

— Зря мы вообще выбрали этот идиотский предмет, — сказал Гарри.

— Что ж, зато теперь мы наконец сможем от него отказаться.

— Да, — согласился Гарри. — Не надо больше прикидываться, будто нас волнует, что произойдет, если Юпитер с Ураном заведут дружбу.

— А я больше не стану переживать, если чайные листья у меня в чашке будут твердить: «Умри, Рон, умри!» — просто возьму да и выкину их в мусорное ведро, там им самое место.

Гарри рассмеялся, и как раз в этот момент их нагнала Гермиона. Он тут же оборвал смех, опасаясь разозлить ее.

— Ну, по-моему, нумерологию я сдала нормально, — сказала она, и оба друга вздохнули с облегчением. — Пожалуй, до ужина еще успеем быстренько просмотреть звездные карты…

В одиннадцать, поднявшись на верхушку Астрономической башни, они убедились, что ночь для наблюдений над звездами выдалась идеальная — тихая и безоблачная. Окрестности замка купались в серебристом лунном свете, воздух был прохладный, бодрящий. Они настроили телескопы и по команде профессора Марчбэнкс принялись заполнять пустые карты, которые им раздали.

Профессора Марчбэнкс и Тофти ходили среди них, наблюдая за тем, как они определяют точные координаты планет и звезд, видимых в телескоп. Тишину изредка нарушали только шелест карт, случайный скрип телескопа, поправляемого на опоре, да царапанье по пергаменту многочисленных перьев. Прошло полчаса, потом час, и маленькие квадратики отраженного золотого света на земле внизу стали исчезать один за другим — это гасли окна в замке.

Однако когда Гарри закончил наносить на карту созвездие Ориона, парадные двери замка распахнулись прямо под парапетом, у которого он стоял, и на каменную лестницу и лужайку перед ней хлынул свет. Поправляя телескоп, Гарри взглянул вниз и, прежде чем двери снова закрылись и лужайка опять погрузилась во мрак, успел заметить на ярко освещенной траве чьи-то удлиненные тени — их было не то пять, не то шесть.

Гарри снова приник к окуляру и подстроил его — теперь он наблюдал Венеру. Оторвавшись от телескопа, он приготовился нанести планету на карту, но что-то ему помешало; его перо замерло над пергаментом, он покосился вниз и увидел на лужайке с полдюжины движущихся фигур. Если бы они не двигались и лунный свет не серебрил им макушки, их нельзя было бы различить на фоне темной земли. Даже на таком расстоянии походка того, кто возглавлял шествие (эта фигура была самой коротенькой), показалась Гарри знакомой.

Гарри не мог понять, с чего это Амбридж вздумалось отправиться на прогулку после полуночи, да еще в компании пятерых неизвестных. Тут позади него кто-то кашлянул, и он вспомнил, что экзамен в самом разгаре. Он уже успел забыть координаты Венеры. Торопливо прижавшись глазом к телескопу, он снова нашел ее и снова собрался нанести на карту, как вдруг его слух, напрягшийся в ожидании необычных звуков, уловил вдалеке стук, эхом разнесшийся по пустынной территории школы, и сразу за ним — приглушенный лай собаки.

Он поднял взгляд; сердце его застучало, как молоток. В окнах у Хагрида горел свет, и на их фоне вырисовывались силуэты людей, пересекших лужайку. Открылась дверь, и он ясно увидел, как порог хижины перешагнули шесть четко очерченных фигур. Затем дверь снова закрылась, и наступила тишина.

У Гарри засвербило под ложечкой. Он хотел было обернуться и проверить, заметили ли что-нибудь Рон с Гермионой, однако в этот миг к нему подошла сзади профессор Марчбэнкс, и Гарри поспешно нагнулся над картой, украдкой поглядывая в сторону хижины Хагрида. Теперь он уже не поворачивался, боясь, что экзаменаторы подумают, будто он подсматривает в чужие работы. Вошедшие в хижину люди время от времени мелькали в ее окнах, заслоняя свет.

Чувствуя, как профессор Марчбэнкс сверлит взглядом его затылок, Гарри снова прижался глазом к телескопу и уставился на луну, хотя определил ее положение не меньше часа тому назад, но как только Марчбэнкс двинулась дальше, из далекой хижины донесся рев, взмыв сквозь тьму к самой верхушке Астрономической башни. Несколько соседей Гарри вынырнули из-за своих телескопов и стали всматриваться во мрак в направлении хижины Хагрида.