Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

Перед глазами у него скользнул тонкий шнурок телесного цвета. Посмотрев наверх, этажом выше Гарри увидел Фреда и Джорджа, которые осторожно опускали Ушлое Ухо к темной массе людей внизу. Но тут члены Ордена направились к входной двери и пропали из поля зрения. Фред чуть слышно выругался: «Тьфу ты…» и принялся сматывать Ушлое Ухо.

Гарри услышал, как входная дверь открылась, а потом закрылась опять.

— Снейп никогда не ест здесь, — тихо сообщил Рон Гарри. — И слава богу. Пошли.

— Гарри, и не забудь в холле разговаривать потише, — шепнула Гермиона.

Миновав стену с чередой голов домовых эльфов, ребята увидели Люпина, миссис Уизли и Тонкс, стоявших у входной двери, — они магическим образом запирали за ушедшими многочисленные замки и задвижки.

— Мы ужинаем на кухне, — шепнула миссис Уизли, подойдя к подножию лестницы им навстречу, — Гарри, милый, только иди по залу на цыпочках… вон в ту дверь…

БА—БАХ!

— Тонкс! — возмущенно вскрикнула миссис Уизли и нервно оглянулась.

— Ох, простите! — Тонкс плашмя растянулась на полу и запричитала: — Эта дурацкая подставка для зонтиков, второй раз спотыкаюсь…

Но ее стенания потонули в ужасном, душераздирающем визге, от которого кровь застыла в жилах.

Побитые молью занавеси, на которые Гарри еще раньше обратил внимание, взлетели сами собой, но за ними никакой двери не оказалось. На долю секунды Гарри решил, что смотрит в окно. Окно, из которого кричит старуха в черной шляпе, и кричит так, словно ее пытают… но потом он понял, что там просто портрет в натуральную величину, но самый реалистичный, и самый отвратительный, который он когда-либо в жизни видел.

Старуха кричала, и изо рта у нее стекала слюна, глаза закатились, желтоватая кожа лица натянулась; все прочие портреты в холле тоже проснулись и принялись вопить так, что Гарри даже зажмурился и закрыл руками уши.

Люпин и миссис Уизли бросились к портрету и попытались задернуть занавеси перед старухой, но безуспешно, а она визжала все громче и громче и размахивала когтистыми руками, словно пытаясь вцепиться им в лица.

— Шлюха! Мразь! Дерьмецы и мерзавцы! Ублюдки, мерзкое отродье, уроды, прочь отсюда! Убирайтесь вон из дома моих предков!

Тонкс, беспрестанно извиняясь, поднимала огромную, тяжелую троллью ногу; миссис Уизли оставила попытки задернуть занавеси и побежала по залу, утихомиривая палочкой все прочие портреты, в холл влетел мужчина с длинными черными волосами и чуть не столкнулся с Гарри.

— Замолчи, замолчи, ты, старая карга, ЗАМОЛЧИ! — зарычал он, хватаясь за занавесь, которую бросила миссис Уизли.

Лицо старухи побелело.

— Тыы—ы—ы! — завыла она, выкатив глаза на мужчину. — Проклятый выродок, мерзавец, позор нашего рода!

— Я сказал… ЗАТ… КНИСЬ! — рычал мужчина, и с огромным трудом, с помощью Люпина, ему все-таки удалось задернуть занавеси.

Визг старухи стих и наступила звенящая тишина.

Тяжело дыша и смахивая с лица пряди длинных черных волос, к Гарри повернулся его крестный Сириус.

— Здравствуй, Гарри, — мрачно произнес он. — Будем считать, что с моей матерью ты уже познакомился…

Глава 5. Орден Феникса

— Твоей…

— Да, да, моей милой доброй мамочкой, — кивнул Сириус. — Целый месяц пытаемся ее снять, но она, как видно, наложила на изнанку холста Безотвязные чары.[36] Быстрей спускаемся на кухню, пока они все опять не проснулись.

— Но откуда здесь портрет твоей матери? — изумленно спросил Гарри, когда они вышли за порог холла и направились вниз по узкой каменной лестнице.

Все остальные потянулись за ними.

— Неужели никто тебе не доложил? Это дом моих родителей, — усмехнулся Сириус. — Но я последний из Блеков, так что теперь все здесь принадлежит мне. Я предложил дом Дамблдору в качестве штаба… кроме этого больше ни на что не гожусь.

Гарри рассчитывал на более теплый прием, а в голосе Сириуса отчетливо сквозила холодность и горечь. Вслед за крестным, он спустился по лестнице к двери, ведущей в полуподвальное помещение кухни.

Кухня оказалась немногим приятнее холла наверху: зал с грубыми каменными стенами напоминал пещеру. Основным источником света служил большой камин в дальнем конце зала. В воздухе стоял табачный чад, как на поле битвы; сквозь дымовую завесу угадывались пугающих размеров массивные железные котлы и кастрюли, подвешенные под темным потолком.

В центре кухни, в окружении множества стульев, принесенных для собрания, стоял длинный деревянный стол, уставленный кубками и пустыми винными бутылками, заваленный пергаментными свитками и кучей какого-то тряпья. За противоположным от входа концом стола, склонив головы, о чем-то тихо беседовали мистер Уизли и его старший сын Билл.

Миссис Уизли кашлянула. Ее муж, худощавый мужчина с редкими рыжими волосами, в очках в роговой оправе, поднял голову и вскочил.

— Гарри! — он поспешил навстречу, чтобы поприветствовать Гарри, и энергично потряс ему руку: — Как я рад тебя видеть!