Гарри Поттер и осколок прошлого (СИ)

Вскоре дверь распахнулась, и в комнату вплыла кровать с полулежащей на ней сильно измученной женщиной. Волосы её были сбиты в непонятную массу. Ночнушка была вполне приличной, но не могла скрыть пот женщины, причем пот болезненный. Будто женщина…

«Рожала!» — поняла я, глянув на ее позу и смятый подол рубашки со следами крови. Причем тяжело рожала. В глазах смертельная усталость граничила с женской материнской гордостью и счастьем. Гордость была за то, что выдержала. И за детей. Я понятливо и грустно улыбнулась. Моя мама выглядела так же после рождения сестричек. Несмотря на возраст и прогнозы врачей, мама рожала сама, без кесарева и наркоза. Долго. Тяжело. Младшую вообще трое суток рожала. Но родила! И она сильно этим гордилась, а я гордилась ею. Я вытерла выступившие слезы рукой и услышала:

— Дайте мне их, — тихим голосом попросила она, и девочки, которые пришли вместе с ней, тут же аккуратно вынули малышей из кроватки и вложили в руки матери. Бережно обнимая детей, мать начала нараспев читать какое-то стихотворение. Я языка не знала, но каждое слово запоминала. Девочки помогали поддерживать малышей, так как руки у матери вскоре начали дрожать. — Помогите мне, дорогие мои, — попросила она.

Девочки понятливо кивнули и подхватили малышей, которые проснулись и слепо моргали янтарными глазками. Так, с детьми на руках, они сели на коленки и посмотрели на мать. Та тяжело встала с кресла и тоже встала на колени. И под ее ногами начала собираться лужа крови. Маленькая еще, но я не на шутку встревожилась и перевела взгляд на Смерть, боясь худшего. Что путь матери уже окончен. Но Смерть лишь улыбнулась и слегка покачала головой.

Переведя взгляд на женщину, я увидела, что та, окунув палец в лужу, чертила руны. Руки дрожали. Пальцы тряслись. Но движения были уверенными, а руны – четкими. Закончив, она приложила ладони к луже, после, как только те окрасились кровью, приложила к головам новорожденных. Девочки развернули малышей, и я увидела перерезанные пуповины. Мать дала детям имена.

— Кастор. Мальчик мой. Мой первенец. Ты вошел в жизнь. Приветствую тебя. Ты много перенес, чтобы появиться на этот свет. Это было очень трудно. Нам обоим, но ни ты, ни я не сдавались: терпели, боролись. Ты прочистил путь своей младшей сестричке, волей Магии, Жизни и предков являющейся твоим магическим близнецом, партнером, сестрой и другом. Ты поступил очень мужественно и благородно, перетянув на себя большую часть испытаний, освободив свою сестренку от многих проблем. В эту жизнь ты вошел гордо, твердо и целеустремленно. Будь опорой и надеждой всем нам, твоим женщинам. Матери. Сестренкам. Прими опеку предков. Будь им опорой. Помощью. Достойным потомком. Я горжусь тобой, сын. Прими Магию, что течет в крови нашей. Прими волю, наследство, помощь и ношу предков. Прими их имя и с гордостью носи его. И передай их своим детям и детям своих детей, — мать еще раз нежно посмотрела на сына и перевела взгляд на дочку. — Поллуксия. Ты вошла в этот мир. Поздравляю. Ты смогла. Вошла легко и свободно. Благодари брата, расчистившего тебе путь… – женщина долго отдавала дань традиции и ритуалам.

В ее состоянии — это настоящий подвиг и полное безумство. Но Смерть берегла покой этой семьи. Духи не смели тревожить роженицу и новорожденных. Девочки давно спали, но в этом нет их вины. Они были с матерью и помогали ей, пока могли. И сейчас от них ничего не зависело. Когда мать попыталась отдать ребенка под опеку предков, используя кровь отца детей в ритуальной чаше, Смерть царапнула свою ладонь собственным когтем и капнула своей кровью в чашу с кровью родителей. И подтвердила свою опеку. Женщина испуганно таращилась на черное пламя, что выжигало дополнительные руны рядом с ее ребёнком, но не стала мешать. Руны замерцали.

Опомнившись, мать начала петь оду Жизни и, выдавив молоко из груди, заключила в круг все руны, детей и нас (но об этом она не знала). Встав за пределами круга, мать слезно молила о лучшей участи для детей и просила благословения у высших сущностей и покровителей рода. Смерть согласно кивнула. Круг вспыхнул черным пламенем и скрыл нас от матери. Смерть в это время взяла мою руку и порезала палец. Его она приложила ко лбу Каспера (все, он Каспер и усе тут, я так решила, хех)) и на языке мертвых спросила:

— Признаешь ли ты их, членов своего рода, даруешь ли им свое имя, свою защиту, кровь, признание, долг и даешь ли ты им право расти в полной гармонии с этим миром, с Магией, с твоим Родом и потомками? Обязуешься ли ты заботится о них и их благополучии во все века и во всех мирах? – мне пришлось согласиться. Смерть приняла клятву, а Магия подтвердила.

Потом Смерть заговорила с духами детей, о чем-то их попросила. И духи согласились. Кивнув, Смерть поочередно прикоснулась еще кровоточащей ладонью к туловищам детей и благословила их.