Гарри Поттер и осколок прошлого (СИ)

С рассветом мальчик пошел в теплицы, а меня позвали варить мазь. В подвал. Знали бы вы, как мне не хотелось туда идти, но выбора не было. Пока я измельчала травы и грела воду, хозяйка ушла вглубь по коридору и вскоре притащила на тележке труп женщины. Не молодой, но довольно фигуристой. Внешне никак не отреагировав, я продолжила нарезать корень ягодника. Хотя жутко хотелось сблевануть. Хозяйка, не дождавшись моей реакции, стала расчленять труп и рассказывать, где какие органы находятся, в каких зельях используются, как правильно заготавливать мясо и как хранить в специальном леднике сырой материал. Я молча кивала и сохраняла вид примерной ученицы. А сама строила план побега. Валить из этой проклятой деревни надо как можно быстрее!

Грязной работой по извлечению и топке жира заняться пришлось мне. Ну, так тут я точно не напортачу и испортить ничего не смогу. Кости тоже пошли в дело. Из костной муки хозяйка собиралась делать строительный материал и ремонтировать дом. На сенокос на следующий день мы не попали и продолжили работу в теплице и оранжерее. Пришлось заготавливать растительное сырье. Ангелочку я позволила спать, а сама сделала всю работу. Вечером растолкала мальчика и отправила на сенокос.

Хозяйка отправила меня доить корову и кормить друю живность, а сама убежала в лес. Ей надо было готовиться к гуляньям, которые были назначены на всю следующую неделю, и начинались, как только мужики закончат с сенокосом.

Справилась с коровкой я только к полуночи. Ррурх радостно меня поприветствовала и была счастлива крынке молока, которую я добавила к миске с водой. Насыпав птице отварного овса, от чего та надолго стала потеряна для общества, я взяла щетку и принялась чистить птицу от грязи. Которая отваливалась чуть ли не кусками и с остатками перьев. Сыто курлыкнувшая птица полезла ласкаться, но я не дала ей резвиться, пока всю ее не вычистила. Птица явно пребывала в нирване.

Собрав ведра, я пошла на выход. Птицу я привязывать не стала. Заснуть не удалось. Утром, еще раз подоив корову, я покормила живность и побежала на поле. В двух сумках была вся нехитрая одежда, которую я умудрилась перебрать и сложить лучшее очень компактно. Спрятав в укромном месте пожитки, я присоединилась к работе. Вязали стога только мы с мальчиком. Припрятала моток хорошей веревки и посуду с котелком.

Мужики ускорили покос, стремясь закончить его до заката. Когда к мужикам присоединились женщины, началось празднование, а мы незаметно сбежали. Сумки ждали своего часа. Вещей было немного. По паре рубах и штанов. Лапти на ногах и сумки. Все необходимое уместилось в двух сумках: плед, одеяло, сменная одежда, тряпки и бинты на случай ранения. В последней сумке еще лежали собранные травы, семена, коренья и другие вещи, которые не хотелось оставлять. Мы побежали в лес.

Глаза блондина ярко сверкали. Видно, что ему поперек горла была эта проклятая работа. А о трупе женщины я ему не рассказала. Мальчику приглянулись испорченные книги, которые лежали в ворохе тряпичного мусора, основательно обглоданного молью. Я не понимала его радости этим порванным и обгорелым книгам, но не препятствовала их прикарманиванию. В лесу первым делом мы подобрали себе рогатины и направились в самую чащу. Звуки гуляния не утихали даже тогда, когда деревня остался далеко позади. Я все ждала погони, но ее не было.

Когда лес перешел в степь, я молчала. Когда степь в горы — тоже. Но когда меня повели в пещеры… я, в общем-то, опять промолчала и смирилась. А какой резон возмущаться, если и сама не знаю, куда идти? В пещерах было тяжело. Очень пригодилась дополнительная одежда и веревки. Ужасы пещер описывать не буду, так как они очень разнообразны. Мы старались привалы не делать, дабы не провоцировать обитателей лишний раз.

Мозг отказывался запоминать происходящее и количество раз, когда мы скатывались/падали в бездну, но в последний момент спасали друг друга.

Под конец нашего путешествия нас нагнала птичка Ррурх. С корзиной, полной своих яиц. Сил удивляться уже не было. Я устало перевела взгляд на потолок и пожаловалась Безымянной на судьбу.

Мальчик радостно с помощью тряпок навьючил беднягу, и теперь та тоже несла нашу поклажу. К уважению Ррурх, та довольствовалась горстью размоченного в молоке зерна и терпеливо сносила все тяготы нашего путешествия. Вскоре влажность в пещере повысилась, и, когда закончились последние припасы и силы, мы уперлись в тупик. Пещера закончилась. Впереди только стены и подземное озеро. Воды его были черными. Вязкими. Холодными и непроглядными. Я обреченно застонала, когда мальчик уверенно показал в середину озера. Надо было нырять.