Гарри Поттер и Принц-полукровка

Когда они пришли в коридор, они увидели, что была только дюжина человек, прогрессирующих к уровнюЖ.А.Б.А… Крэбб и Гойл, очевидно были не в состоянии достигнуть необходимого сорта С.О.В., но четырем Слизеринцам, включая Малфоя, это удалось. Четыре Рэйвенкловца были там, и один Хаффлпаффец, Эрни Макмиллан, которого Гарри любил несмотря на его довольно напыщенную манеру поведения.

— Гарри, — знаменательно сказал Эрни, протягивая ему руку, когда Гарри приблизился, — не получал шанс говорить на Защите От Темных Искусств этим утром. Я думал это будет хороший урок, но Заклинание Щита — старо, конечно, я имею ввиду, для нас, бывших членов ОД… А как — Вы, Рон, Гермиона?

Прежде, чем они успели сказать более чем — прекрасно, — дверь темницы открылась, и живот Слагхорна предшествовал ему из двери. Пока они входили в комнату, его большие усы моржа, изогнулись над его сияющим ртом, и он поприветствовал Гарри и Цабини со специфическим энтузиазмом.

Темница была уже полна паров и запахов, что было очень необычно. Гарри, Рон, и Гермиона заинтересованно фыркали, когда проходили мимо больших, пузырящихся котлов. Четыре Слизеринца сели за один стол, также, как и четыре Рэйвенкловца. Гарри, Рону и Гермионе осталось только разделить стол с Эрни. Они выбрали один самый близкий к котлу цвета золота, который испускал один из наиболее соблазнительных ароматов, которые Гарри когда-либо вдыхал. Так или иначе он напомнил ему одновременно запах пирога патоки, древесный запах ручки метловища, и чего-то цветочного, он думал, что возможно, он нюхал это в Норе. Он заметил, что дышал очень медленно и глубоко и что пары микстуры, казалось, наполняли его как напиток. Большая удовлетворенность украла по нему; он усмехался Рону, который лениво возвращал усмешку обратно.

— Теперь, теперь, теперь, — сказал Слагхорн, массивный силуэт которого дрожал через многие мерцающие пары. — Доставайте весы, все, компоненты для зелий, и не забывайте ваши копии Передового Создания Зелий…

— Сэр? — сказал Гарри, поднимая руку.

— Гарри, мой мальчик?

— У меня нет ни книги, ни весов, ни компонентов. У Рона тоже — мы не думали, что мы будем в состоянии продолжать учебу как студенты Ж.А.Б.А., понимаете?

— Ах, да, Профессор Макгонагалл упоминала… не волнуйся мой дорогой мальчик, не волнуйся. Сегодня ты можешь использовать компоненты из шкафа, и я уверен, что могу предоставить тебе весы, и у нас есть маленький запас старых книг здесь, пока можете пользоваться ими, затем напишите в Завитки И Кляксы…

Слагхорн шагал к шкафу в углу и, через какое-то время, появился с двумя очень старыми и потрепанными копиями Передового Создания Зелий Либиатуса Бораджа, которые он дал Гарри и Рону вместе с двумя наборами запачканных весов.

— Теперь, — сказал Слагхорн, возвращаясь в середину класса и раздувая его уже выпуклую грудь так, что пуговицы на его жилете угрожали оторваться, — я подготовил несколько зелий, чтобы вы могли взглянуть на них, только из интереса, понимаете ли. Они — вид вещи, которую Вы должны уметь делать после завершения вашего курса Ж.А.Б.А… Вы должны были слышать о них, даже если Вы не делали их раньше. Кто-нибудь скажет мне, что это?

Он указал на котел, самый близкий к столу Слизерина. Гарри слегка приподнялся на своем месте, и увидел то, что было похоже на простую воду, выкипающую в нем.

Рука Гермионы поднялась в воздух прежде, чем чья-либо еще; Слагхорн указал на нее.

— Это — Веритасерум, бесцветное зелье без запаха, вынуждает, выпившего его говорить правду, — сказала Гермиона.

— Очень хорошо, очень хорошо! — счастливо сказал Слагхорн. — Теперь, — продолжал он, указывая на котел, самый близкий к столу Рэйвенкло, — это вполне прилично известное… Показанное на нескольких рекламных листках Министерства в последнее время… Кто может?

И снова рука Гермионы была быстрее всех.

— Это — Оборотное зелье, сэр, — сказала она.

Гарри тоже признал медленное пузырение, подобного грязи вещества во втором котле, но не обиделся на Гермиону, которая успела первой ответить на вопрос; в конце концов, это она преуспела в том, что варила это зелье, на втором году их обучения. — Превосходно, превосходно! Теперь, это здесь… да, моя дорогая? — сказал Слагхорн, теперь выглядя немного смущенным, поскольку рука Гермионы снова выстрелила в воздух снова.

— Это — Амортентия!

— Правильно. Глупо спрашивать, — сказал Слагхорн, выглядя сильно впечатленным, — , но я предполагаю, что Вы знаете, что оно делает?

— Это — самое мощное любовное зелье в мире! — сказала Гермиона.

— Абсолютно точно! Вы узнали его, я предполагаю, по его отличительному перламутровому блеску?

— И по пару, поднимающемуся характерными спиралями, — сказала Гермиона с энтузиазмом, — и оно должно пахнуть по-разному для каждого потому, что нас привлекают разные вещи, и я могу чувствовать запах недавно скошенной травы и нового пергамента и

Она порозовела и не закончила предложение.

— Я могу спросить ваше имя, моя дорогая? — сказал Слагхорн, игнорируя запинку Гермионы.

— Гермиона Грейнджер, сэр.