Гарри Поттер и Принц-полукровка

Он не успел договорить. Нечеловеческая боль пронзила тело; Гарри упал на траву. Кто-то вопил от боли; всё ясно, он умрёт; Злей запытает его до смерти или до сумасшествия...

— Нет! — вскричал голос Злея. Боль прекратилась внезапно, как и началась; Гарри лежал на траве, свернувшись клубком, судорожно вцепившись в палочку и задыхаясь. Где-то сверху Злей кричал: — Вы что, забыли приказ? Поттер принадлежит Чёрному Лорду — мы должны его оставить! Уходим! Уходим!

Гарри щекой почувствовал, как задрожала земля, — Амик, Алекто и огромный блондин повиновались и побежали к воротам. Гарри завыл от ярости. Ему сейчас было всё равно: жить или умереть; он с трудом поднялся и, слепо шатаясь, пошёл на Злея, которого ненавидел так же, как самого Вольдеморта...

— Сектум...

Злей махнул палочкой и отразил проклятие, но Гарри был теперь близко и ясно видел его лицо. С него исчезла ухмылка; пламя пожарища освещало черты, искажённые бешенством. Собрав всю волю, Гарри подумал: «Леви...»

— Нет, Поттер! — вскричал Злей.

Раздался грохот, Гарри отлетел назад и опять сильно ударился спиной о землю; палочка выпала из руки. Гарри лежал совершенно беззащитный, как недавно Думбльдор; в ушах звенели вопли Огрида и вой Клыка. Над ним нависло бледное лицо Злея. В жарком отсвете пожара оно полыхало ненавистью — совсем как в тот миг, когда он убивал Думбльдора.

— И ты, Поттер, осмеливаешься обращать против меня мои собственные заклятия? Это я их придумал... я, Принц-полукровка! Хочешь взять меня моим же изобретением, как твой паршивый папаша? Не выйдет... я сказал нет!

Гарри метнулся за своей палочкой; Злей выпустил в неё заклятие, она отлетела далеко в сторону и потерялась из виду.

— Ну, тогда убей меня, — прохрипел Гарри. Он не чувствовал страха, только гнев и презрение. — Убей меня, как убил его, трус пога...

— НЕ СМЕТЬ, — завизжал Злей, неожиданно обезумев, и его лицо исказилось нечеловеческой мукой, точно он страдал не меньше, чем скулящий, завывающий пёс в охваченной пожаром хижине, — НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ТРУСОМ!

Он хлестнул палочкой. Словно раскалённый кнут ударил Гарри по лицу и швырнул его спиной о землю; из глаз посыпались искры, из лёгких вышел весь воздух. Наверху вдруг зашуршали крылья, и что-то огромное закрыло собой звёзды: на Злея летел Конькур. Злей отшатнулся, спасаясь от острых как бритва когтей. Гарри с трудом сел — в глазах всё плыло — и увидел, что Злей удирает со всех ног, а громадное животное, хлопая крыльями, несётся за ним с пронзительным жутким криком, какого Гарри ещё никогда не слышал...

Гарри насилу поднялся и мутным взором огляделся, надеясь разыскать палочку и возобновить преследование. Его пальцы шарили по траве, отбрасывая какие-то веточки, но он уже знал, что время упущено. Действительно, когда он нашёл палочку и повернулся к воротам, над ними лишь кружил гиппогриф: Злей успел дезаппарировать.

— Огрид, — позвал Гарри, всё ещё оглушённый, и завертел головой. — ОГРИД!

Он, шатаясь, побрёл к горящему домику. Оттуда выскочила огромная фигура с Клыком на спине. Гарри с благодарным воплем опустился на колени; его трясло с головы до ног, всё тело страшно болело, прерывистое дыхание с болью вырывалось из груди.

— Ты как, Гарри? Нормально? Гарри? Скажи что-нибудь...

Гигантская волосатая физиономия плавала над Гарри, заслоняя небо. Кругом витал запах горелого дерева и палёной шерсти; Гарри протянул руку и нащупал утешительно тёплого, живого Клыка.

— Я нормально, — выдохнул Гарри. — А ты?

— Яс'дело... чтоб меня прикончить, такой ерунды маловато.

Огрид сунул ладони под мышки Гарри и дёрнул вверх с такой силой, что на миг вовсе оторвал его от земли. На щеке Огрида под стремительно опухающим глазом кровоточила глубокая рана.

— Надо потушить твой дом, — сказал Гарри, — заклинание «агуаменти»...

— Я ж помнил, что чего-то в этом роде, — пробормотал Огрид, поднял ещё тлеющий зонтик, розовый в цветочек, и выкрикнул: — Агуаменти!

Из зонтика забила вода. Гарри поднял палочку — она показалась свинцовой — и чуть слышно пролепетал:

— Агуаменти!

Они с Огридом вместе заливали дом водой, пока не потухли последние угольки.

— Всё не так страшно, — радостно произнёс Огрид через несколько минут, обводя взором дымящиеся развалины. — Пустяки, Думбльдор в два счёта поправит...

От одного имени у Гарри узлом завязалось нутро. Сейчас, когда кругом воцарилась тишина, в душе распахнулся ужас.

— Огрид...

— Представляешь, сижу, бинтую ножки лечуркам и вдруг слышу: идут. — Огрид грустно покачал головой, глядя на своё изуродованное жилище. — Небось обгорели до головешек бедняжечки...

— Огрид...

— Но чего там случилось, Гарри? Я только видел, как они улепётывали, но на кой Злей-то с ними? Куда он?.. Ловить, что ли?

— Он... — Гарри откашлялся; горло пересохло от дыма и страха. — Огрид, он убил...

— Убил? — громко переспросил Огрид, сверху глядя на Гарри. — Злей? Кого? Ты про что?

— Думбльдора, — договорил тот. — Злей убил... Думбльдора.

Огрид лишь хлопал глазами. На лице читалось полнейшее непонимание.

— Ась? Чего Думбльдора?

— Думбльдор умер. Злей его убил...