Гарри Поттер и принц-полукровка

– Я ничего не знаю об окаянтах, а если б и знал, не сказал бы! А теперь прочь отсюда и чтобы я больше о них не слышал!

– Вот и все, – безмятежно проговорил Думбльдор. – Нам пора.

Ноги Гарри оторвались от пола и пару секунд спустя опустились на коврик перед письменным столом.

– Все? – недоуменно спросил Гарри.

И это – самое важное воспоминание? Что в нем особенного? Туман, конечно, странный, как и то, что его никто не заметил, но больше-то ничего… Подумаешь, Реддль задал вопрос и не получил ответа…

– Ты, возможно, заметил, – сказал Думбльдор, усаживаясь за стол, – что над этим воспоминанием слегка поработали.

– Поработали? – переспросил Гарри и тоже сел.

– Определенно, – кивнул Думбльдор. – Профессор Дивангард замутил свои воспоминания.

– Но зачем?

– Затем, полагаю, что он их стыдится, – ответил Думбльдор. – Он хотел представить себя в лучшем свете и уничтожил те фрагменты, которые не хотел мне показывать. Работа, как ты сам видел, топорная, но оно и к лучшему: значит, под измененной записью по-прежнему находится настоящая… Поэтому, Гарри, я впервые даю тебе домашнее задание. Убеди профессора Дивангарда отдать тебе истинное воспоминание – без сомнения, самое для нас существенное.

Гарри воззрился на него и, насколько мог почтительно, сказал:

– Но, сэр, тут я вам не нужен… можно же воспользоваться легилименцией… или признавалиумом…

– Профессор Дивангард очень опытный колдун и к подобному повороту наверняка готов, – произнес Думбльдор. – Он изощрен в окклуменции куда более, чем несчастный Морфин Монстер, и я был бы потрясен, узнав, что с тех самых пор, как я выманил у него эту пародию на воспоминания, он хоть на миг расстался с противоядием к признавалиуму. Нет, пытаться вырвать правду силой глупо и принесет больше вреда, чем пользы; я не хочу, чтобы профессор Дивангард покинул «Хогварц». Но у него, как у всех нас, есть свои слабости, и я уверен, что ты – единственный, кто способен прорвать оборону. Нам очень важно получить настоящее воспоминание, Гарри… насколько важно – мы узнаем, только увидев его. Ну-с, удачи тебе… и спокойной ночи.

Слегка ошарашенный внезапным прощанием, Гарри вскочил.

– Спокойной ночи, сэр.

Закрывая дверь кабинета, он отчетливо услышал голос Финея Нигеллия:

– Не понимаю, почему мальчишка сделает это лучше вас, Думбльдор.

– Я и не ждал, что вы поймете, Финей, – отозвался Думбльдор. Янгус вновь тихо и мелодично вскрикнул.

Глава восемнадцатая Именинные сюрпризы

На следующий день Гарри рассказал о задании Думбльдора Рону и Гермионе, правда, по отдельности: Гермиона по-прежнему не желала находиться в обществе Рона дольше, чем требовалось для того, чтобы молча обдать его презрением.

Рон считал, что с Дивангардом не будет решительно никаких трудностей.

– Он тебя обожает, – сказал он за завтраком, небрежно махнув вилкой с большим куском яичницы. – И ни в чем не откажет своему любимому Принцу-зельеделу. Дождись, пока все разойдутся после урока, попроси – и дело в шляпе.

Гермиона была настроена пессимистичнее.

– Судя по всему, Дивангард стоит насмерть, раз даже Думбльдор не сумел ничего выведать, – понизив голос, произнесла она. Была перемена; они стояли посреди пустого заснеженного двора. – Окаянты… окаянты… никогда не слышала…

– Нет?

Гарри расстроился; он надеялся, Гермиона хотя бы приблизительно знает, что это такое.

– Наверное, это из высшей черной магии, иначе зачем они Вольдеморту? Да, Гарри, добыть информацию будет непросто, с Дивангардом надо очень осторожно, продумать стратегию…

– Рон считает, надо просто дождаться, пока все разойдутся после урока, и…

– Прекрасно! Если уж сам Ронюсик так считает, действуй! – моментально вспыхнула Гермиона. – Бывало ли такое, чтоб Ронюсик оказывался неправ?

– Гермиона, неужели ты не можешь…

– Нет! – отрезала она и умчалась.

Гарри остался стоять по щиколотку в снегу.

Уроки зельеделия в последнее время и так были тяжелым испытанием – Гарри, Рону и Гермионе приходилось сидеть за одним столом. Сегодня она передвинула свой котел как можно ближе к Эрни и демонстративно игнорировала не только Рона, но и Гарри.

– Ты-то чем провинился? – почти неслышно поинтересовался Рон, глядя на ее надменный профиль.

Гарри не успел ответить: Дивангард у доски призвал всех к молчанию.

– Сели, сели, друзья! Быстренько, сегодня очень много работы! Итак: третий закон Наглотайса… кто скажет?.. Ну конечно, мисс Грейнджер!

Гермиона с нечеловеческой скоростью отбара-банила:

– Третий-закон-Наглотайса-гласит-что-антидот-к-сложносоставному-яду-равен-более-чем-сумме-антидотов-к-каждому-из-компонентов.

– Совершенно верно! – просиял Дивангард. – Десять баллов «Гриффиндору»! А теперь, если принять третий закон Наглотайса за аксиому…

Гарри ничего другого и не оставалось – он ни слова не понял. Дальнейших объяснений Дивангарда тоже не понимал никто, кроме Гермионы.