Гарри Поттер и принц-полукровка

— Прости, Гарри. Мне стоило сказать: он не захотел бы немедленно убивать того, кто доплыл до этого острова, — поправился Дамблдор. — Он захотел бы оставить их в живых, чтобы выяснить, как им удалось так далеко проникнуть через его преграды, и, главное, почему им так хочется опустошить чашу. Не забывай: лорд Вольдеморт считает, что он один знает о своих хоркруксах.

Гарри хотел было снова заговорить, но на этот раз Дамблдор поднял волшебную палочку, призывая его к молчанию. Он, чуть нахмурившись, смотрел на изумрудную жидкость и, очевидно, напряженно думал.

— Несомненно, — наконец сказал он, — это зелье должно подействовать так, чтобы я не смог взять хоркрукс. Оно может меня парализовать, заставить забыть, зачем я здесь, сделать так, что я обезумлю от боли или еще как-нибудь лишить меня сил. В этом случае, Гарри, тебе придется проследить, чтобы я продолжал пить, даже если тебе придется заливать зелье мне в рот насильно. Понял?

Их взгляды встретились над чашей, странный зеленый свет озарял бледные лица обоих. Гарри молчал. Так вот за чем его привели сюда — чтобы он заставил Дамблдора выпить зелье, которое может причинить ему нестерпимую боль?

— Помнишь, — сказал Дамблдор, — при каком условии я взял тебя с собой?

Гарри помедлил, глядя в голубые глаза, ставшие зелеными от света из чаши.

— Но что, если?…

— Ты поклялся исполнить любое мое приказание, не так ли?

— Да, но…

— Я предупреждал тебя, что мы можем столкнуться с опасностью, не так ли?

— Да, — подтвердил Гарри, — но…

— Значит, — продолжал Дамблдор, вновь засучивая рукава и поднимая пустой кубок, — вот тебе мой приказ.

— Почему я не могу выпить зелье вместо вас? — в отчаянии спросил Гарри.

— Потому что я намного старше, намного умнее и намного бесполезнее, — сказал Дамблдор. — Раз и навсегда, Гарри, ты даешь мне слово, что сделаешь все, что в твоих силах, чтобы я продолжал пить?

— А может?…

— Даешь?

— Но…

— Слово, Гарри.

— Я… ладно, но…

Дамблдор, не дав Гарри возразить снова, опустил хрустальный кубок в чашу. Долю секунды Гарри надеялся, что он не сможет дотронуться кубком до зелья, но хрусталь, в отличие от их рук, погрузился в жидкость. Когда бокал наполнился до краев, Дамблдор поднес его к губам.

— Твое здоровье, Гарри.

И осушил кубок. Гарри в ужасе следил за ним, вцепившись в край чаши так, что у него онемели кончики пальцев. Дамблдор опустил пустой бокал.

— Профессор? — взволнованно спросил Гарри. — Как вы себя чувствуете?

Дамблдор покачал головой, закрыв глаза. Гарри подумал, больно ли ему сейчас. Дамблдор на ощупь снова зачерпнул кубком из чаши и выпил.

В полной тишине он осушил три кубка зелья. Потом, наполовину выпив четвертый, он покачнулся и повалился вперед, на чашу. Его глаза были все еще закрыты, он тяжело дышал.

— Профессор Дамблдор? — натянутым голосом позвал Гарри. — Вы меня слышите?

Дамблдор не отвечал. Лицо его содрогалось, как будто он крепко спал, но снился ему жуткий сон. Его рука все слабее сжимала кубок, зелье вот-вот могло пролиться. Гарри протянул руку, подхватил хрустальный бокал и удержал его.

— Профессор, вы меня слышите? — громко повторил он, и его голос эхом разнесся по гроту.

Дамблдор отдышался, а потом заговорил голосом, который Гарри не узнал — он никогда прежде не слышал его таким напуганным.

— Я не хочу… Не заставляй меня…

Гарри, не отрывая взгляда, смотрел на побледневшее лицо, так хорошо ему знакомое, на крючковатый нос, очки-полумесяцы и не знал, что делать.

— …не нравится… остановиться… — стонал Дамблдор.

— Вам… вам нельзя останавливаться, профессор, — сказал Гарри. — Вы должны продолжать пить, помните? Вы сказали, что вам нужно продолжать пить. Вот… — ненавидя себя, с отвращением к тому, что делает, Гарри насильно поднес кубок ко рту Дамблдора и наклонил его. Дамблдор выпил оставшееся зелье.

— Нет… — выдохнул он, когда Гарри снова опустил кубок в чашу и наполнил его. — Я не хочу… Я не хочу… Отпусти меня…

— Все хорошо, профессор, — сказал Гарри; его рука дрожала. — Все хорошо, я здесь…

— Пусть все кончится, пусть кончится, — стонал Дамблдор.

— Да… да, выпейте, и все кончится, — солгал Гарри. Он влил содержимое кубка в открытый рот Дамблдора. Тот вскрикнул, эхо его крика заметалось под сводами широкой пещеры, над мертвой черной водой.

— Нет, нет, нет, нет, не могу, не могу, не заставляй, не хочу…

— Все хорошо, профессор, все хорошо! — громко сказал Гарри. Руки его так сильно тряслись, что он с трудом смог зачерпнуть шестой кубок зелья. Чаша уже наполовину опустела. — С вами ничего не случилось, вы в безопасности, это не по-настоящему, клянусь, это не по-настоящему — выпейте, ну же, выпейте…

И Дамблдор покорно выпил, как будто Гарри дал ему противоядие, но, осушив кубок, опустился на колени, дрожа как осиновый лист.

— Я во всем виноват, я виноват, — зарыдал он. — Пожалуйста, пусть все кончится, я знаю, что я поступил плохо, о, пожалуйста, пусть это кончится, и я больше никогда, никогда…

— Выпейте, и все кончится, профессор, — надтреснутым голосом сказал Гарри и влил седьмой бокал зелья в рот Дамблдору.