Гарри Поттер и принц-полукровка

Какое-то мгновение он тешил себя невероятной надеждой, что никто не отзовется. Однако голос тут же ответил, резкий и решительный, он звучал так, словно зачитывал заранее подготовленное заявление. Он исходил — премьер-министр понял это по первому покашливанию — от невысокого человека в длинном седом парике, похожего на лягушку, который был изображен на маленькой, грязной, писаной маслом картине, висевшей в дальнем углу комнаты.

— Премьер-министру магглов. Необходимо срочно встретиться. Прошу вас ответить как можно скорее. С уважением, Фадж.

Человек с картины вопросительно смотрел на премьер-министра.

— Э… — начал премьер-министр, — послушайте… сейчас не самое подходящее время… видите ли, я жду звонка… от президента…

— Это подождет, — тут же ответил портрет. У премьер-министра екнуло сердце: именно этого он и боялся.

— Но я действительно надеялся поговорить…

— Мы позаботимся о том, чтобы президент позабыл об этом звонке. Вместо этого он позвонит вам завтра вечером, — сказал коротышка. — Прошу вас как можно скорее ответить мистеру Фаджу.

— Я… э… хорошо, — слабым голосом ответил премьер-министр. — Да, я встречусь с Фаджем.

Он торопливо направился к своему столу, по пути поправляя галстук. Едва премьер-министр успел сесть в свое кресло и придать лицу, как он надеялся, расслабленное и безучастное выражение, как тут же в пустом очаге прямо под мраморной каминной доской заплясали зеленые языки пламени. Стараясь не выдать и тени удивления или беспокойства, он смотрел, как в пламени, бешено вращаясь, появился мужчина плотного телосложения. Несколько мгновений спустя он выбрался из камина и встал на изящный антикварный коврик, стряхивая золу с рукавов своего длинного плаща в тонкую полоску и держа в руках светло-зеленую шляпу-котелок.

— А… премьер-министр, — Корнелиус Фадж двинулся вперед и протянул руку для приветствия. — Рад вас снова видеть.

Премьер— министр не мог ответить тем же, поэтому предпочел промолчать. Он совершенно не был рад видеть Фаджа, чьи редкие визиты, выводившие его из равновесия сами по себе, в большинстве случаев означали появление дурных новостей. К тому же, Фадж был явно чем-то измучен. Он похудел, волосы его поредели и стали более седыми, а лицо выглядело постаревшим. Премьер-министр и раньше видел политиков в таком состоянии, и это не сулило ничего хорошего.

— Чем могу помочь? — спросил он, коротко пожав Фаджу руку и указывая гостю на самый жесткий стул у стола.

— Даже не знаю, с чего начать, — пробормотал Фадж. Он выдвинул стул, уселся и положил зеленый котелок себе на колени. — Ну и неделька, ну и неделька…

— Что, и у вас тоже? — сухо спросил премьер-министр, надеясь, что этим он даст понять, что у него и без Фаджа дел предостаточно.

— Разумеется, — Фадж устало потер глаза и мрачно посмотрел на премьер-министра. — У меня была такая же плохая неделя, как и у вас, премьер-министр. Брокдейлский мост… убийства Боунс и Вейнс… не говоря уже о том, что творится в западных графствах…

— Вы… э… ваши… то есть, вы хотите сказать, что кто-то из ваших людей причастен… причастен ко всем этим… к этим событиям?

Фадж сурово уставился на премьер-министра.

— Конечно, причастны, — сказал он. — Неужели вы уже и сами поняли, что происходит?

— Я… — премьер-министр запнулся в нерешительности.

Именно из-за этого он так не любил визиты Фаджа. В конце концов, он был премьер-министром, и ему не нравилось, когда его заставляли чувствовать себя несмышленым школьником. Но, разумеется, так было всегда с момента их самой первой встречи с Фаджем в его первый вечер в качестве премьер-министра. Он помнил все, словно это было вчера, и понимал, что теперь эти воспоминания будут преследовать его до конца дней.

Тогда он в одиночестве стоял в этом же самом кабинете, наслаждаясь триумфом, к которому он шел столько лет, о котором так мечтал, плетя интриги. Вдруг у него за спиной раздалось покашливание, точь-в-точь как сегодня, и, обернувшись, он услышал, как маленький уродливый портрет говорит ему, что министр магии прибудет, чтобы лично познакомиться с ним.

Разумеется, он подумал, что длительная предвыборная кампания и перенапряжение наложили отпечаток на его рассудок. Премьер-министр жутко испугался того, что с ним разговаривает портрет, но это было пустяком по сравнению с тем, что он пережил, когда из камина выскочил самозваный волшебник и пожал ему руку. Он и слова не мог вымолвить, пока Фадж любезно объяснял ему, что по всему миру в тайне от остальных до сих пор живут волшебники и волшебницы, и заверял, что об этом ему беспокоиться не стоит, потому что Министерство магии берет на себя всю ответственность за происходящее в сообществе волшебников и следит за тем, чтобы немагическое население никогда не узнало об их существовании. Как сказал Фадж, дело это непростое — охватить все, начиная от контроля над ответственным использованием метел и заканчивая регулированием популяции драконов (в этот момент премьер-министр, помнится, схватился за стол, чтобы не упасть). Затем Фадж по-отечески похлопал по плечу все еще немого от удивления премьер-министра.