Гарри Поттер и принц-полукровка

Вдалеке, у основания замка покачивался фонарь. Гарри был так рад его видеть, что даже готов был терпеть хриплые замечания Филча по поводу его опозданий, и его тирады на тему того, что на его пунктуальность очень благотворно повлияли бы регулярные пытки, в частности, тиски для пальцев. Гарри стянул с себя плащ-невидимку, чтобы его могли заметить. До мерцавшего желтого огонька оставалось не меньше десяти футов, когда Гарри испытал прилив невероятного отвращения, узнав этот хорошо освещенный крючковатый нос и длинные, черные, сальные волосы Северуса Снейпа.

— Так, так, так, — презрительно усмехнулся Снейп, вытаскивая свою палочку и касаясь ею замка. Цепи тут же расползлись в стороны и ворота со скрипом открылись. — Очень мило с вашей стороны, Поттер, что вы все-таки прибыли, хотя вы, по всей видимости, решили, что школьная мантия унижает ваше достоинство.

— Я не смог переодеться, у меня не было моего… — начал Гарри, но Снейп прервал его.

— Можете не ждать, Нимфадора, со мной Поттер… а… в полной безопасности.

— Вообще-то мое послание предназначалось Хагриду, — нахмурилась Тонкс.

— Хагрид, так же как и Поттер, опоздал к началу праздника, поэтому ваше послание пришлось принять мне. И кстати, — Снейп отодвинулся, пропуская вперед Гарри, — я не без интереса посмотрел на вашего нового патронуса.

Он с громким лязганьем демонстративно закрыл перед ней ворота и вновь прикоснулся своей палочкой к цепям, от чего те со звоном заползли на место.

— Знаете, лучше бы вы оставили старого, — сказал Снейп с явной злобой. — Новый выглядит слабоватым.

Снейп развернул фонарь, и Гарри мельком увидел взгляд Тонкс, потрясенный и полный злости. Затем она снова исчезла в темноте.

— Спокойной ночи, — крикнул ей через плечо Гарри, как только они со Снейпом зашагали к школе. — Спасибо… за все.

— Пока, Гарри.

С минуту Снейп не проронил ни слова. У Гарри было такое чувство, что его тело испускает волны ненависти такой силы, что даже непонятно, как Снейп до сих пор не чувствует на себе их обжигающее действие. Он возненавидел Снейпа с их первой встречи, но своим отношением к Сириусу Снейп навсегда и бесповоротно отрезал все пути к прощению со стороны Гарри. Что бы ни говорил Дамблдор, но Гарри долго размышлял этим летом и пришел к выводу, что едкие замечания Снейпа по поводу того, что Сириус отсиживается в безопасном месте, в то время как остальные члены Ордена Феникса сражаются с Вольдемортом, возможно и стали тем мощным фактором, заставившим Сириуса ринуться в Министерство в ту ночь, когда он погиб. Гарри придерживался этого мнения, потому что оно вполне его устраивало и позволяло во всем винить Снейпа, а еще потому, что если и был кто-то, кто ничуть не сожалел о смерти Сириуса, так это был тот, кто шагал сейчас рядом с ним в темноте.

— Пожалуй, пятьдесят очков с Гриффиндора за опоздание, — сказал Снейп. — И, наверное, еще двадцать за ваш маггловский наряд. Знаете, что-то я не припомню, чтобы хоть один из факультетов так сразу уходил в минус в самом начале семестра. Еще даже к десерту не приступили. Похоже, вы установили рекорд.

Злость и ненависть, кипевшие в Гарри, раскаляли его добела, но он скорее будет лежать обездвиженный всю дорогу до Лондона, чем расскажет, почему он опоздал.

— Хотели эффектно появиться, не так ли? — продолжал Снейп. — А так как летающего автомобиля под рукой не было, то вы решили, что если завалитесь в Большой зал посреди пира, то это создаст впечатляющий эффект.

Гарри продолжал сохранять молчание, хотя чувствовал, что его грудь вот-вот взорвется. Он понимал, что Снейп именно потому за ним и пришел, чтобы в эти несколько минут, пока они будут наедине, он смог поиздеваться и помучить его.

Наконец, они дошли до лестницы, ведущей в замок, и как только дубовые парадные двери распахнулись в выложенный каменными плитами холл, из открытых дверей Большого зала до них тут же донеслись разговоры, смех и звон посуды. Гарри подумал, что было бы неплохо накинуть свой плащ-невидимку и незамеченным пробраться к своему месту за длинным столом Гриффиндора (который, как назло, был самым дальним от холла). Однако Снейп, словно прочитав мысли Гарри, сказал:

— И никакого плаща. Заходите так, чтобы все вас видели. Уверен, вы именно этого и хотели.

Гарри развернулся и зашагал в открытые двери: что угодно, лишь бы быть подальше от Снейпа. Большой зал с его четырьмя факультетскими столами и столом преподавателей, стоявшим во главе комнаты, был, как обычно украшен парящими свечами, от чего, лежавшие на столах тарелки сияли и поблескивали. Однако для Гарри все это было лишь мерцавшими пятнами. Он шел так быстро, что успел пройти стол Хаффльпаффа, прежде чем его стали замечать, а к тому моменту, когда ученики начали вставать со своих мест, чтобы лучше его разглядеть, он уже заметил Рона с Гермионой, прибавил шагу, дошел и сел между ними.

— Где ты… ого, ты что с лицом сделал? — Рон глядел на него так же изумленно, как и все сидевшие поблизости.

— А что с ним? — Гарри взял ложку и искоса глянул на свое искаженное отражение.