Гарри Поттер и Принц-Полукровка

Кэтти Белл по-прежнему лежала в больнице и о выписке речи не было, а значит, в многообещающей гриффиндорской команде, которую Гарри пестовал с самого сентября, не хватало одного Охотника. Гарри долго тянул с заменой, надеясь на возвращение Кэтти, но в преддверии открытия сезона был вынужден признать, что в первом матче против «Слизерина» Кэтти участвовать не сможет.

Гарри ужасала мысль о новых отборочных испытаниях, поэтому однажды после превращений он, с неприятным чувством, имевшим мало общего с квидишем, подошел к Дину Томасу. В классе почти никого не осталось, но под потолком все еще носились щебечущие желтые птички — создания Гермионы; остальные не сумели сотворить из воздуха хотя бы перышка.

— Ты еще хочешь быть Охотником?

— Что?... Да, конечно! — восторженно откликнулся Дин. За его спиной Симус Финниган с кислым видом закидывал в рюкзак учебники. Гарри знал, что Симус обидится, и предпочел бы не брать Дина, но, с другой стороны, благо команды прежде всего, а Дин на испытаниях сыграл лучше Симуса.

— Отлично, тогда ты принят, — сказал Гарри. — Тренировка сегодня в семь.

— Понял, — радостно кивнул Дин. — Ура, Гарри! Черт, поскорей бы рассказать Джинни!

Он вылетел из класса. Гарри остался наедине с Симусом, и этот сам по себе неприятный момент еще больше испортила канарейка Гермионы, которая, пролетая над Симусом, нагадила ему на голову.

Выбор замены для Кэтти огорчил не только Симуса. В общей гостиной много ворчали насчет того, что теперь в команде целых два одноклассника Гарри. Конечно, за школьные годы он успел свыкнуться с пересудами и почти не обращал на них внимания, однако понимал, что выиграть в грядущем матче просто необходимо. Если «Гриффиндор» победит, все сразу забудут, что когда-то критиковали его, и начнут уверять, будто всегда считали подобранную им команду великолепной… Ну, а в случае проигрыша, мрачно думал Гарри… он давно уже свыкся с пересудами…

Вечером, наблюдая за тем, как летает Дин, как слаженно он работает вместе с Джинни и Демельзой, Гарри нисколько не жалел о своем выборе. Отбивалы, Пикс и Проустак, тоже играли лучше день ото дня. Один только Рон вызывал беспокойство.

Гарри всегда знал, что Рон — игрок нестабильный, нервный и неуверенный в себе. К несчастью, приближающееся открытие сезона сильно усугубило все его страхи. Он пропустил полдюжины мячей — почти все были посланы Джинни — и играл все хаотичней, пока наконец не ударил по губам подлетевшую Демельзу Робинс. Бедняжка кривыми зигзагами полетела к земле, разбрызгивая во все стороны кровь.

— Я случайно, прости, Демельза, прости! — закричал Рон ей вслед. — Я просто…

— Опупел от страха, — сердито закончила за него Джинни, которая приземлилась рядом с Демельзой и осматривала ее распухшую губу. — Вот болван, Рон, смотри, что наделал!

— Я все исправлю, — сказал Гарри, опускаясь возле девочек, и направил волшебную палочку на губу Демельзы со словами: «Эпискей». — И вообще, Джинни, не называй Рона болваном, ты не капитан команды…

— А я увидела, что тебе некогда назвать его болваном, и подумала, кто-то же должен…

Гарри с трудом подавил смех.

— Наверх, ребята, взлетаем…

В целом, тренировка оказалась одной из худших за весь семестр, но… матч был слишком близко, и Гарри решил, что сейчас честность — не самая лучшая политика.

— Спасибо, все хорошо поработали, мы обязательно размажем «Слизерин», — утешающе сказал он, и Охотники с Отбивалами ушли из раздевалки довольные.

— Я летал, как мешок драконьего навоза, — бесцветно произнес Рон, как только за Джинни захлопнулась дверь.

— Ничего подобного, — твердо возразил Гарри. — Ты лучший Охранник из всех, кто у меня пробовался, Рон. Просто ты очень нервный.

Всю дорогу до замка он всячески утешал Рона, и когда они поднялись на второй этаж, Рон значительно повеселел. Гарри отвел в сторону гобелен, чтобы, как всегда, пройти в гриффиндорскую башню коротким путем — и наткнулся на Дина и Джинни. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и целовались с таким ожесточением, что, казалось, склеились ртами.

В груди Гарри сразу выросло громадное чудовище и принялось рвать когтями его внутренности; в голову хлынула жаркая кровь, уничтожив все мысли, кроме одной —навести на Дина порчу, превратить его в слизняка! Справившись с этим неожиданным помешательством, Гарри словно издалека услышал окрик Рона:

— Эй!

Дин и Джинни оторвались друг от друга; оглянулись.

— Что тебе? — спросила Джинни.

— Я не желаю, чтобы моя сестра целовалась в общественном месте!

— Это место было очень уединенным, пока ты не вперся! — парировала Джинни.

Дин явно смутился. Он криво улыбнулся Гарри, но тот не смог улыбнуться в ответ; новоявленное чудовище грозно ревело, требуя немедленно выкинуть Дина из команды.

— Э-э… пойдем, Джинни, — сказал Дин, — вернемся в общую гостиную.

— Ты иди! — скомандовала Джинни. — А я скажу пару ласковых моему дорогому братцу!

Дин ушел. По его виду было ясно, что он рад исчезнуть.