Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Да, всё совпадает! — озарило Гарри. — Он всячески выпячивал свою «чистокровную половину», чтобы стать своим для Люция Малфоя и остальных… Отец-маггл и чистокровная мать, как и у Волдеморта… Оба стыдились своего происхождения, пытались внушить другим страх с помощью Тёмных искусств, взяли новые звучные имена… Лорд Волдеморт — Принц-полукровка… Ну почему, почему Дамблдор не обратил на это внимания, как же он мог?!!

Гарри замолчал и посмотрел в окно. Он всё никак не мог перестать думать о непростительной доверчивости Дамблдора… Но ведь, как невольно напомнила Эрмиона, он и сам точно так же попался! Рукописные заклинания на полях учебника становились с каждой страницей всё более жестокими, однако он отказывался плохо думать о Принце, который был столь умён и так ему помог…

Так ему… ПОМОГ! Теперь эта мысль казалась почти невыносимой…

— Всё равно не понимаю, почему Снэйп не сдал тебя, почему не уличил в использовании своего учебника, — развёл руками Рон. — Он-то всяко был в курсе, откуда взялись твои знания.

— Он ЗНАЛ, — с горечью отозвался Гарри. — Он понял, когда я воспользовался Рассекатумом. Тут и мыслечтения не требовалось… вполне возможно, он догадался ещё раньше, когда Хорохорн рассказывал о моих достижениях в Алхимии… эх, и зачем только Снэйп оставил свой старый учебник в том чулане!

— Но почему он всё-таки не выдал тебя?

— Думаю, не хотел, чтобы его хоть как-то связывали с этой книгой, — предположила Эрмиона. — Дамблдор вряд ли пришёл бы в восторг если б узнал. И даже притворись Снэйп, что учебник не его, Хорохорн обязательно распознал бы почерк бывшего студента. В любом случае, книга хранилась именно в классе алхимии, а Дамблдор — я уверена — знал, что фамилия матери Снэйпа — Принц.

— Я должен был показать учебник Дамблдору, — сокрушался Гарри. — Дамблдор всё это время демонстрировал мне, каким чудовищем Волдеморт был ещё в школе, а я, идиот, держал в руках доказательство, что Снэйп — такой же…

— Чудовище — сильное выражение, — тихо произнесла Эрмиона.

— Сама же твердила, что эта книга опасна!

— Я пытаюсь сказать, Гарри, что ты слишком строго себя судишь. Конечно, чувство юмора у Принца весьма гаденькое — это резало глаз, но мне бы и в голову не пришло, будто он способен на убийство…

— Никто из нас не смог бы предположить, что Снэйп… в общем, ты понимаешь, — сконфуженно добавил Рон.

Друзья замолчали. Каждый размышлял о своём, но Гарри был уверен, что остальные — как и он — думали о завтрашнем дне, утром которого им предстояло навсегда проститься с Дамблдором. Гарри ни разу раньше не приходилось присутствовать на похоронах: Сириуса хоронить не пришлось… Юноша не знал, чего ожидать, и немного волновался, думая о том, что ему предстоит увидеть, и как он это воспримет.

Гарри задавался вопросом: станет ли для него смерть Дамблдора более реальной после похорон? Да, бывали минуты, когда юношу захлёстывало отчаяние от осознания ужасной правды; но были и периоды эмоциональной пустоты, когда — несмотря на незатихающие пересуды в замке — всё равно с трудом верилось, что Дамблдора больше нет.

Правда, надо признать, теперь Гарри не пытался ухватиться за воображаемую соломинку, как после гибели Сириуса, не искал в отчаянии какой-то невероятной возможности, с помощью которой Дамблдору удалось бы вернуться…

Юноша нащупал в кармане холодную цепочку фальшивого хоркрукса. Теперь Гарри всегда носил этот медальон с собой, — не талисманом, но напоминанием о великой плате, отданной за него.

На следующий день он встал рано, чтобы успеть упаковать вещи: Хогвартс-экспресс отправлялся через час после похорон. Гарри спустился к завтраку. В Большом зале стояла непривычная тишина, казалось, никто из присутствующих не проголодался… Студенты и преподаватели были одеты в парадные мантии.

Троноподобное кресло директора за учительским столом профессор Мак-Гонагалл оставила незанятым. Кресло Хагрида тоже пустовало; Гарри решил, что лесничий, вероятно, просто не в силах смотреть на еду. Однако на месте Снэйпа уже бесцеремонно угнездился Руфус Скримджер. Желтоватые глаза министра шарили по залу, и Гарри попытался избежать этого взгляда: у юноши возникло неприятное ощущение, что Скримджер высматривает именно его. В министерской свите Гарри разглядел рыжую шевелюру и роговые очки Перси Висли. Рон не подавал вида, будто заметил присутствие брата, и лишь с необычной жестокостью кромсал копчёного лосося.

За столом Слитерина перешёптывались Крабб и Гойл. В отсутствие долговязого бледного Малфоя, обычно сидевшего между ними и отдававшего приказы, они, несмотря на свои устрашающие размеры, выглядели как-то сиротливо.