Гарри Поттер и Реликвии Смерти(перевод ученики Хогвартс Сириуса)

«Согласно Международному Статуту о Секретности 1689-го года, волшебники должны были скрыться навсегда. И, естественно, они образовывали свои собственные маленькие общины внутри общества. Многие деревушки и селения привлекли по несколько магических семей, которые объединялись для взаимной поддержки и защиты. Деревни Тинворс в Корнуэлле, Верхний Флегли в Йоркшире и Оттери-Сент-Кэтчпоул на южном побережье Англии стали широко известной родиной группы волшебных родов, которые тихо жили рядом с толерантными, время от времени подвергаемыми заклятию Confundus, магглами. Наиболее знаменитой из этих наполовину заселённых волшебниками местностей является, пожалуй, Годрикова Лощина — деревня на Западе страны, где родился великий волшебник Годрик Гриффиндор и где Боуман Райт, волшебник-кузнец, выковал первый Золотой снитч. Местное кладбище полно имён древних магических родов, и это, без сомнения, объясняет настойчивые многовековые легенды о привидениях, живущих в маленькой церкви за кладбищем».

— Ты и твои родители не упомянуты, — сказала Гермиона, закрывая книгу, — так как профессор Бэгшот не описывает ничего позже конца девятнадцатого века. Но ты заметил? Годрикова Лощина, Годрик Гриффиндор, меч Гриффиндора — тебе не кажется, что Дамблдор ожидал, что ты найдёшь связь?

— Ну да…

Гарри не хотел сознаться, что вовсе не думал о мече, когда предложил поехать в Годрикову Лощину. Его интересовали могилы его родителей, дом, где он едва избежал смерти, и персона Батильды Бэгшот.

— Помнишь, что сказала Мюриэль? — спросил он, в конце концов.

— Кто?

— Ты знаешь… — заколебался он. Ему не хотелось произносить имени Рона. — Двоюродная бабушка Джинни. На свадьбе. Та, которая сказала, что у тебя тощие лодыжки.

— А-а, — протянула Гермиона.

Это был неприятный момент: Гарри знал, что напомнил ей о Роне, и поспешно продолжил:

— Она сказала, что Батильда Бэгшот до сих пор живёт в Годриковой Лощине.

— Батильда Бэгшот, — прошептала Гермиона, проводя указательным пальцем по имени Батильды, написанному на обложке «Истории магии». — Ну, я полагаю…

Она задохнулась так драматично, что у Гарри внутри всё перевернулось. Он выхватил свою палочку, оглядываясь на вход и ожидая увидеть руку, появляющуюся из-под полога палатки, но там никого не было.

— Что? — выплюнул он, наполовину со злостью, наполовину с облегчением. — Почему ты так сделала? Я подумал, что ты увидела, по меньшей мере, пожирателей смерти, входящих в палатку.

— Гарри, что если меч у Батильды? Что если Дамблдор доверил меч Батильде?

Гарри прикинул возможность этого. Батильда, должно быть, уже очень старая женщина и, согласно словам Мюриэль, была сумасшедшей. Похоже ли на правду то, что Дамблдор мог спрятать меч Гриффиндора у неё? Если так, то, по мнению Гарри, Дамблдор во многом полагался на случай: Дамблдор никогда не говорил, что заменил меч подделкой, никогда не упоминал о дружбе с Батильдой. Но, в любом случае, это не самый подходящий момент для того, чтобы сомневаться в теории Гермионы, не сейчас, когда эта теория так совпадает с важнейшими из желаний Гарри.

— Да, он мог так сделать! Значит, мы двинемся в Годрикову Лощину?

— Да, но мы должны всё продумать, Гарри, — она выпрямилась, и Гарри понял, что перспектива составления плана подняла ей настроение так же, как и ему. — Нам нужно будет для начала вместе попрактиковаться в аппарации под плащом-невидимкой, и, возможно, Дезиллюминационные чары тоже могли бы быть полезны… И, если ты не думаешь, что это будет по-свински, может использовать многосущное зелье? Тогда нам понадобится собрать чьи-нибудь волосы. Я вообще-то думаю, Гарри, что нам лучше использовать всё, — «кашу маслом не испортишь» …

Гарри позволил ей говорить, кивая и соглашаясь каждый раз, когда наступала пауза, но его мысли были о другом. Впервые, с тех пор как он узнал, что меч в Гринготтсе — фальшивка, он чувствовал возбуждение.