Гарри Поттер и Реликвии Смерти(перевод ученики Хогвартс Сириуса)

Лиловые тени пролегли под её глазами, и он обратил внимание, что в руке она сжимала маленькую губку, которой вытирала ему лицо.

— Ты болен, — закончила она. — Совсем болен.

— Когда мы сюда добрались?

— Час назад. Сейчас раннее утро.

— И я был… Без сознания?

— Не совсем, — неуверенно сказала Гермиона. — Ты стонал, кричал…

Что-то в её голосе встревожило Гарри. Что он сделал? Выкрикивал проклятия, как Волдеморт, или плакал, как дитя в колыбели?

— Я не смогла снять с тебя крестраж, — сказала Гермиона, и он понял, что она хочет сменить тему. — Он застрял, застрял в твоей груди. У тебя осталась отметина. Сожалею, но мне пришлось использовать разрывающие чары, чтобы убрать его. Змея тоже поранила тебя, но я почистила рану и положила немного бадьяна…

Он стянул мокрую футболку и посмотрел вниз. Над сердцем алел выжженный овал — контур медальона. Кроме того, он увидел подживающие на предплечье отметины от укуса.

— Куда ты положила крестраж?

— В свою сумку. Я думаю, лучше некоторое время подержать его там.

Он откинулся на подушки и посмотрел в её осунувшееся, серое лицо.

— Нам не стоило ходить в Годрикову Лощину. Это моя вина, это всё моя вина. Гермиона, прости меня.

— Это не твоя вина. Я тоже хотела пойти; я, действительно, думала, что Дамблдор мог оставить там меч для тебя.

— Эх, ладно… Мы думали неправильно, так?

— Что случилось, Гарри? Что произошло, когда она увела тебя наверх? Змея пряталась где-то там? Она выползла, убила её и потом напала на тебя?

— Нет, — сказал он. — Она была змеёй… Или змея была ею… С самого начала.

— Ч-что?

Он закрыл глаза. Он все ещё чувствовал запах дома Батильды, и ужас вновь оживал.

— Батильда, должно быть, уже давно мертва. Змея… Змея сидела внутри неё. Сама-Знаешь-Кто принес её в Годрикову Лощину и ждал. Ты была права. Он знал, что я вернусь.

— Змея внутри неё?

Он снова открыл глаза. Гермиона выглядела ошарашенной и едва сдерживала тошноту.

— Люпин говорил, что там может быть такая магия, которую мы себе даже не представляем, — произнёс Гарри. — Она не хотела говорить в твоём присутствии, потому что это было бы серпентанго, всё на серпентанго. А я этого не понял, но, конечно, я мог понимать её слова. Когда мы поднялись в комнату, змея послала сообщение Сама-Знаешь-Кому — я слышал, как это произошло, слышал в голове, почувствовал, как он оживился, он приказал задержать меня… И тогда… — он вспомнил, как змея появилась из шеи Батильды… Гермионе незачем знать подробности, — … она превратилась, превратилась в змею и напала, — он посмотрел на отметины от укуса. — Она не хотела убивать меня, только задержать, пока Сама-Знаешь-Кто не придёт.

Если бы только ему удалось убить змею, тогда бы всё произошедшее имело смысл… С болью в сердце он сел и сбросил одеяла.

— Гарри, нет, я думаю, тебе стоит отдохнуть!

— Это тебе бы стоило поспать. Не обижайся, но ты выглядишь жутко. Со мной всё в порядке. Я посижу на страже немного. Где моя палочка?

Она не ответила, лишь взглянула на него.

— Где моя палочка, Гермиона?

Она закусила губу, и слёзы полились из её глаз.

— Гарри…

— Где моя палочка?

Она наклонилась рядом с его кроватью и достала её: палочка из остролиста, с пером феникса была практически разломлена пополам. Лишь хрупкая сердцевина из пера феникса всё ещё соединяла два кусочка. Дерево было сломано окончательно. Гарри взял палочку в руки, как будто она была раненым, но живым существом. Думать он не мог: все мысли были полны ужаса и страха. Одним движением он протянуть палочку Гермионе:

— Почини её, пожалуйста.

— Гарри, не думаю, что когда она сломана так…

— Пожалуйста, Гермиона, попробуй!

— R-Reparo.

Сломанная палочка склеилась. Гарри поднял её.

— Lumos! — палочка слабо заискрила, потом погасла.

Гарри направил её на Гермиону.

— Expelliarmus!

Палочка Гермионы слегка дёрнулась, но не вылетела из рук. Слабенькое заклинание оказалось слишком сильным для палочки Гарри, и она снова распалась на две половинки. Он уставился на неё, не в силах принять то, что видел… Палочка, которая выдержала так много…

— Гарри, — Гермиона произнесла так тихо, что он едва расслышал её, — мне очень, очень жаль. Кажется, это я. Когда мы уходили, помнишь, змея стала подползать к нам, я использовала чары взрыва, и это дало обратный эффект, и, должно быть, это… По-видимому, поразило…

— Это чистая случайность… — механически проговорил Гарри. Он чувствовал себя опустошённым, ошеломлённым. — Мы… Мы найдём способ её починить…

— Гарри, я не думаю, что мы сможем… — сквозь текущие по лицу слёзы пробормотала Гермиона. — Помнишь… Помнишь Рона? Как его палочка сломалась при аварии автомобиля? Она так и не стала прежней, ему пришлось заказывать себе новую палочку.

Гарри подумал об Олливандере, похищенном и взятом в заложники Волдемортом, о Грегоровиче, который был мёртв. Как он теперь найдёт себе новую палочку?

— Ну что ж, — сказал он деланно бодрым голосом. — Ну что ж, тогда я позаимствую твою, пока что. Пока я на страже.