Гарри Поттер и суровая реальность

В середине марта состоялось не менее примечательно событие — уроки аппарации для шестых курсов, по идее, присутствовать на них могли только студенты означенного курса и инструктора из министерства, но от наплыва любопытных это не спасало. Наконец–то удалось послушать нормальную теорию телепортации и воочию посмотреть на процесс обучения, благо ради такого дела в Большом Зале сняли барьер. Внезапно, в уроках оказалась парочка интересных подводных камней. Да, основа была все та же «ритуальная», включающая в себя задачу желания и поворот по часовой стрелке, символизирующий своеобразное «вкручивание» в ткань реальности. Но это лишь внешний, самый простой слой. Уроки аппарации проводят в Хоге совсем не случайно — самый мощный источник магии в Британии — это не пустой звук. Именно тут телепортироваться в первый раз проще всего, да и кольца, что принесли с собой инструктора, куда и откуда должны перемещаться студенты, тоже далеко не просты. Именно они и создают первичный прокол и своеобразный канал. А дальше, волшебник уже будет работать на ощущениях и готовых «настройках» в своей энергетике. Но даже в таких тепличных условиях, местные маги частенько «расщепляются», косячат с точкой выхода и запарывают переход ещё десятком интереснейших способов — побочный эффект постоянного использования палочек — нет ни нужной концентрации, ни запаса сил, чтобы сгладить отсутствие мастерства, вот и оставляют при старте кто кусок брови, а кто и ногу или руку. Зрелище довольно странное — конечность спокойно висит в воздухе, словно так и надо, а волшебник благополучно стоит на одной ноге без каких–либо проблем, как известный оловянный солдатик. Инструктора матерятся, выправляют пространственную аномалию и все начинается повторно. Чтож, принцип ясен, для меня, понятно дело, никто «коридор» строить не будет, но сил и концентрации мне хватит и для самостоятельных прыжков. А там дело привычки. Заодно, стал понятен механизм антиаппарационного барьера и то, как Волди его обходил. Волшебники просто «укрепляли ткань реальности» в зоне, куда пускать посторонних не желают (или откуда их не желают отпускать) и всё — мало кто из местных находил в себе сил такой блок пробить, разве что Альбус и Том с их В рангом, при некоторых усилиях это дело пробивали.

Вторым важным лично для меня событием стал прорыв Лейт — драконица таки умудрилась уменьшиться и теперь могла около получаса в день пребывать в своей «мини–версии», не превышающей размером собаку… очень крупную собаку. Такое событие вызвало настоящий фурор, примчавшийся Чарли с командой драконологов бился головой о деревья Запретного Леса и вопил, что «этого не может быть, потому, что не может быть никогда», ведь пусть крылатые ящеры и считались магическими животными, но вот какой–либо магии за ними самими замечено не было, а ничем иным такой финт быть не мог, сначала пытались выпытать, каким зельем я зверушку накачал, но Снейп, в своей излюбленной манере объяснил желающим, сколько нужно было влить в дракона зелья уменьшения и какой концентрации оно должно быть, чтобы такая защищенная от магии туша могла столько времени пребывать в сжатом состоянии, а также, сколько требуется ингредиентов и мастерства на приготовление состава, и если Поттер не умудрился где–то приобрести артель Зельеваров, попутно ободрав в ноль Запретный лес, то зелье отпадает. В итоге, порассуждав пару дней на тему того, что «мир полон магии» и вообще, «что мы знаем о драконах–фамильярах», ученые мужи пришли к выводу, что это какое–то умение самого дракона, которое проснулось из–за желания Лейт быть поближе к магу–хозяину. На сём все и разошлись, Альбус правда, сказал, что всё равно взять домой зверушку вряд ли получится, ибо даже маленький дракон, всё равно дракон. Впрочем, другого я и не ожидал, но нужно будет подумать над уроками в магии Превращения. Интересно, что он тогда скажет?

Вот только даже такое уменьшение жрало энергии просто немеряно, даже драконьего резерва больше, чем на полчаса растянуть не получалось, да и сложновато сие было — приходилось подстраховывать и периодически одергивать, выяснять, что будет с полностью обезмаженным драконом, пребывающем в сжатой форме, да ещё если в тесном помещении мне совсем не хотелось. Разумеется, такие расходы не могли не отразиться на ее аппетите, так что порой она заскакивала в башню Гриффиндора или в карету к французам, где, пользуясь своим обаянием (возможно, что большую роль играл набор зубов из комплекта «мечта крокодила»), частенько выпрашивала различные вкусности, особенно сильно мой фамильяр подсел на круасаны с шоколадом и прочую выпечку. То, что она хищник и её вкусовые рецепторы, по идее, должны быть не в восторге от такой пищи, как и весь желудочно–кишечный тракт в целом, Лейт не знала, а потому продолжала уплетать кондитерские изделия в каких–то запредельных масштабах, прекрасно себя при этом чувствуя.