Гарри Поттер и суровая реальность

Директор вздрогнул и открыл глаза. Фух, кошмар, просто кошмар. Наверное, не стоило так загружать себя, всё–таки годы берут своё. Но что поделать, если людей катастрофически не хватает? За полгода непрекращающихся поисков таинственного Воланда было сделано много, очень много: раскрыто десяток крупных хищений в Министерстве, собраны данные по различным оппозиционным организациям магов по всему миру, на всякий случай заготовлены зелья и артефакты, могущие пригодиться в случае прямого конфликта. Агенты вкалывали, как проклятые, да и он сам частенько вынужден был отлучаться и контролировать некоторые направления лично — уж больно сомнительные личности их вели. А ведь ещё нужно было присутствовать на заседаниях Визенгамота и международной конфренции магов, да и Турнир требовал к себе массу внимания — до сих пор ещё не обсудили планировку Лабиринта и состав ловушек, а Помона уже требует план для высаживания Живых Стен. Северус, варивший для него стимуляторы и восстанавливающие настои, по первому времени ещё предупреждал, что для его организма это большая нагрузка, но потом просто махнул рукой, буркнул, что–то про «хочешь сдохнуть, мешать не буду» и продолжил поставлять зелья молча. В итоге, изменившееся поведение Гарри стало очень неприятным сюрпризом — мальчик полностью разругался со своим лучшим другом, перестал общаться с одноклассниками, но зато постоянно наведывается в карету французов или гуляет с болгарами, к тому же, его часто замечали в компании сразу нескольких девиц. Да и черты его внешности… Гарри очень сильно стал напоминать некоего парня, двадцать лет назад развлекавшегося примерно таким же образом. Попытка связаться с Сириусом и расспросить его, не знает ли он что–нибудь по этому поводу окончилась фееричным скандалом — отъевшийся и даже, кажется, помолодевший на воле Блэк лишь довольно скалился на описание похождений крестника и заявлял, что «теперь точно гордится преемником. И вообще, Альбус, парню четырнадцать, самый расцвет, дай ему хоть немного пожить спокойно», когда же директор попытался убедить Мародера, что такое поведение может толкнуть мальчика на кривую дорожку, получил в матерной форме пояснение, что «на кривую дорожку» с куда большей вероятностью толкнут постоянные издевательства родственников–маглов, к которым его отправил директор, предварительно без суда и следствия на пару с Краучем засадив его законного опекуна на пожизненный в Азкабан. И что если бы не ответственность за Гарри, он бы уже шел авадить и Крауча и его, Альбуса, мать его, Дамблдора. В общем, ведомый знаменитым темпераментом Блеков, Сириус много что тогда наговорил. В чём–то выпускник Гриффиндора был безусловно прав, но не объяснить же, что просто выбирал меньшее из двух зол? Теперь, ко всем проблемам прибавился вопрос Сириуса, что делать с ним? Его влияние на Гарри велико, вполне возможно, что так себя вести он стал, пытаясь подражать рассказам крестного о своей бурной молодости. Устраивать «несчастный случай» очень не хотелось — Альбус, в отличие от Тома, не любил подобных методов, но и вариантов примирения он пока не видел, разве что как–то убедить Блека. Что всё это было сделано ради блага самого юного Поттера, та ещё задачка.

Неудивительно, что в конце концов, довольно изношенный организм такого издевательства над собой не выдержал и просто отрубился. Директор уснул прямо за письменным столом и снился ему, пожалуй, один из бредовейших кошмаров, что он когда–либо видел в своей жизни. В нём как раз участвовал Гарри Поттер, что, похрустывая шоколадным печеньем из запасов покойной Долорес Амбридж, заявлял, что переходит на Тёмную Сторону Силы, потому, что там есть вкусные печеньки, а Свет ничего, кроме, невкусных и давно всех доставших лимонных долек предложить не может. Дальше Поттер почему–то превращался в Тома Реддла, доставал из кармана мантии здоровенный шприц и с маниакальным смехом сообщал, что сейчас будет пускать его, Альбуса, на анализы, как представителя вымирающего вида старых маразматиков. Директор пытался отбиваться, сопротивляться, но всё было тщетно — Гарри — Том вонзил здоровенный шприц пониже спины почтенного старца и откачал чуть ли не пол литра крови, после чего напевая что–то вроде «А ты боялась, даже платье не помялось», растворился в воздухе, а потом… потом он проснулся в своем кабинете, если верить часам, проспал он минут сорок.

Фоукс всё также где–то летал, различные артефакты продолжали тикать, дымить и прочим способом пускать пыль в глаза, а на столе всё также лежали указы, которые он должен был просмотреть и подписать. Тяжело вздохнув, Великий Светлый маг принялся за работу, оставив в своем еженедельнике одну заметку: «При случае, докупить помимо лимонных долек ещё и печенья. Разного».

Глава 24

Вальтер Поттер. Выручай — Комната.