Гарри Поттер и тайная комната

– Яс’дело, – подмигнул Огрид. – Я ему еще выдал: не читал, мол, твоих книжонок, так он сразу уходить засобирался… Помадку? – предложил он вновь появившемуся Рону.

– Нет, спасибо, – слабым голосом поблагодарил тот. – Лучше не рисковать.

– Пошли покажу, чего я вырастил, – сказал Огрид, когда Гарри с Гермионой допили чай.

В огородике за домом росло с дюжину огромнейших тыкв, Гарри в жизни таких не видел: каждая размером с огромный валун.

– Хороши ребятки, правда? – радостно похвалился Огрид. – Это на Хэллоуин… к тому времени станут что надо.

– Чем же ты их подкармливаешь, Огрид? – поинтересовался Гарри.

Огрид оглянулся, нет ли кого поблизости.

– Ну, я того… понимаешь… помог им слегонца…

Краем глаза Гарри заметил цветастый розовый зонтик Огрида у задней стены хижины. У Гарри и раньше были основания думать, что зонтик этот отнюдь не прост и внутри, скорее всего, прячется старая волшебная палочка Огрида. Вообще-то Огриду не полагалось колдовать. Его исключили из «Хогварца» в третьем классе, но Гарри понятия не имел, за что: стоило об этом заговорить, как Огрид закашливался и непостижимым образом становился туг на ухо.

– Дутое заклятие? – предположила Гермиона не то с осуждением, не то с восторгом. – Да, результат впечатляет.

– То же сказала твоя сеструха, – сказал Огрид, кивнув Рону. – Вчера заходила. – Огрид искоса поглядел на Гарри и дернул бородой. – Окрестности, говорит, исследую. А мне вот сдается, она хотела кой-кого у меня встретить. – Он подмигнул Гарри: – Вот уж кто бы не отказался от автогр…

– Отстаньте от меня! – рассвирепел Гарри.

Рон заржал, и землю вокруг усеяли слизни.

– Осторожней тут! – заорал Огрид, оттаскивая Рона от своих драгоценных тыкв.

Подошло время обедать, и Гарри, у которого с рассвета ничего, кроме паточной помадки, во рту не было, рвался в замок. Они попрощались с Огридом и ушли. Рон периодически икал, но произвел на свет всего двух крохотных слизняков.

Едва они вступили в прохладный вестибюль, в ушах у них зазвенел голос:

– Вот вы где, Поттер – Уизли. – К ним с пресуровым видом направлялась профессор Макгонаголл. – Сегодня вечером вы отбываете наказание.

– А что надо делать, профессор? – спросил Рон, испуганно подавляя отрыжку.

– Вы, Уизли, будете полировать серебро в трофейной вместе с мистером Филчем, – ответила профессор Макгонаголл. – И без магии – руками.

Рон чуть не подавился. Смотрителя Аргуса Филча ненавидели все без исключения.

– А вы, Поттер, поможете профессору Чаруальду отвечать на письма поклонников, – добавила профессор Макгонаголл.

– Какой кош… Профессор, а можно мне тоже в трофейную? – отчаянно взмолился Гарри.

– Разумеется, нет, – отрезала профессор Макгонаголл, поднимая брови. – Профессор Чаруальд специально попросил, чтобы пришли именно вы. В восемь ровно, не забудьте.

Гарри с Роном в глубокой тоске побрели в Большой зал, а Гермиона шла позади, и на лице у нее было написано: «А чего вы ждали, вы же нарушили правила». Гарри так расстроился, что даже пастуший пирог не показался ему такой вкуснятиной, как обычно. И что он, что Рон, оба считали именно свое наказание самым непереносимым.

– Филч меня до утра продержит, – обреченно сказал Рон. – Без магии! А в трофейной кубков штук сто, не меньше! Я не умею чистить по-мугловому!

– Я бы с тобой поменялся, – опустошенно произнес Гарри, – у меня после Дурслеев большой опыт. А вот отвечать поклонницам Чаруальда… жуть…

Остаток субботнего дня испарился неизвестно куда – оглянуться не успели, как уже было без пяти восемь, и Гарри волочил ноги по коридору второго этажа к кабинету Чаруальда. Гарри стиснул зубы и постучал.

Дверь мгновенно распахнулась. С порога сиял зубами Чаруальд.

– Вот и наш проказник! – поприветствовал он мальчика. – Входи, Гарри, входи…

В свете множества свечей на стенах блистали бесчисленные фотографии Чаруальда. Кое-какие он даже надписал. На столе тоже лежала высокая стопка снимков.

– Ты можешь надписывать конверты! – сказал Чаруальд таким тоном, будто предлагал Гарри вкуснейшее лакомство. – Прежде всего – Глэдис Прэстофиль, благослови ее небеса… горячая моя поклонница…

Минуты тянулись невыносимо. Гарри, не вслушиваясь в бесконечную болтовню Чаруальда, периодически изрекал «ну да», «ммм» и «угу». Но то и дело до его сознания все-таки доходили фразы типа «Слава – ветреная подруга, мой мальчик» и «Знаменитость судят не по словам, а по делам, запомни это, мой юный друг».

Свечи таяли, их свет танцевал на движущихся лицах Чаруальда, которые наблюдали за Гарри со стен. Мальчик водил ноющей рукой по тысячному, не меньше, конверту и старательно выписывал адрес Вероники Смешли. Наверное, уже скоро можно уходить, в отчаянии думал Гарри, пожалуйста, пусть уже можно будет уходить…

И тут он услышал нечто – отнюдь не шипение догорающих свечей и не трескотню профессора.

Голос – и от него кровь стыла в жилах; голос всепоглощающей, ледяной злобы.

– Приди… приди… хочу растерзать… разорвать… убить…