Гарри Поттер и тайная комната

– Хорошие существа там тоже есть. Кентавры, например, или единороги…

Рон еще не бывал в Запретном лесу. А Гарри – всего один раз и очень надеялся, что никогда больше туда не попадет.

Чаруальд беззаботной птичкой впорхнул в класс. Все уставились на него с недоумением. У остальных учителей улыбка уже давно не появлялась на лицах, но Чаруальд был до крайности жизнерадостен.

– Эй, народ! – бодро крикнул он, искрясь от счастья. – Что за вытянутые физиономии?

Народ раздраженно переглянулся и ничего не ответил.

– Разве вы, ребята, не понимаете, – заговорил Чаруальд медленно, почти по слогам, так, будто преподавал в школе для умственно отсталых, – что опасность миновала! Виновный пойман…

– Это кто сказал? – громко осведомился Дин Томас.

– Мой милый юноша, министр магии не арестовал бы Огрида, если б не стопроцентная уверенность в его виновности, – сказал Чаруальд тоном человека, который вынужден объяснять, что один плюс один будет два.

– Еще как арестовал бы! – крикнул Рон громче Дина.

– Льщу себя надеждой, что об аресте Огрида знаю чу-у-уточку больше вас, мистер Уизли, – самодовольно бросил Чаруальд.

Рон начал было говорить, что он вообще-то в этом сомневается, но осекся: Гарри сильно пнул его под столом.

– Нас там не было, забыл? – прошипел Гарри уголком рта.

Однако отвратительная веселость Чаруальда, его намеки – мол, он всегда подозревал, что в Огриде нет ничего хорошего, – его убежденность, что все несчастья закончились, страшно бесили Гарри, и он всерьез боролся с желанием запулить «Ужином с упырями» Чаруальду в лоб. Но ограничился запиской Рону: «Давай пойдем сегодня ночью».

Рон прочитал, сглотнул и скосил глаза на пустое место рядом – то, где обычно сидела Гермиона. Это, похоже, укрепило его дух, и он кивнул.

Общая гостиная «Гриффиндора» последнее время всегда была переполнена, потому что с шести часов вечера гриффиндорцам никуда не разрешалось отлучаться. Кроме того, имелась неисчерпаемая тема для разговоров, поэтому в гостиной даже после двенадцати обязательно кто-то сидел.

Гарри забрал плащ-невидимку из сундука сразу после ужина и весь вечер просидел на нем в ожидании, пока опустеет гостиная. Фред с Джорджем заставили Гарри и Рона играть в карты-хлопушки, а притихшая Джинни грустно наблюдала за ними из любимого кресла Гермионы. Гарри с Роном нарочно проигрывали, чтобы игра поскорее закончилась, но, несмотря на это, перевалило за полночь, когда близнецы и Джинни наконец-то отправились спать.

Гарри и Рон дождались, когда захлопнутся две двери, схватили плащ, укутались и вылезли в дыру за портретом.

Поход через замок снова оказался трудным – приходилось уворачиваться от учителей. В конце концов они все-таки дошли до вестибюля, открыли засов на дубовых дверях, проскользнули наружу, стараясь не заскрипеть створкой, и вышли на залитый лунным светом двор.

– Конечно, – срывающимся голосом сказал Рон, когда они шли по черной траве, – мы можем дойти до леса и обнаружить, что следить-то нам и не за кем. Может, пауки шли вовсе не туда. Я, конечно, согласен, в принципе они направлялись куда-то туда, но…

Полная надежды фраза повисла в воздухе.

Они добрались до хижины Огрида, печальной и безмолвной. В окнах не было света. Когда Гарри открыл дверь, Клык на радостях запрыгал как сумасшедший. Испугавшись, что своим гулким, как из бочки, лаем он перебудит весь замок, ребята поскорее накормили его ирисками из жестяной банки с каминной полки, и те надежно склеили псине челюсти.

Плащ-невидимку Гарри оставил на столе в хижине. В кромешной тьме Запретного леса он не понадобится.

– Гулять, Клык, гулять, – сказал Гарри и похлопал себя по ноге. Клык радостно выскочил за мальчиками из дома, кинулся к самому краю леса и задрал лапу у большого платана.

Гарри вытащил волшебную палочку, пробормотал: «Люмос!» – и на конце ее зажегся крохотный лучик света. Его хватало, чтобы искать пауков на тропинке.

– Умно, – одобрил Рон. – Я бы свою тоже зажег, но сам знаешь – вдруг взорвется или еще чего похуже…

Гарри тронул Рона за плечо и показал в траву под ногами. Два одиноких паучка поспешно уползали от лучика света в темень под деревьями.

– Ладно, – тяжко вздохнул Рон, словно приготовившись к худшему. – Пошли.

И они пошли. Клык носился вокруг, обнюхивая древесные корни и опавшие листья. В лесу, ведомые светом волшебной палочки, они неотступно следовали за неиссякаемым паучьим ручейком, струившимся вдоль тропинки. Они шли за пауками минут двадцать, молча, не произнося ни слова, постоянно прислушиваясь, однако вокруг лишь трещали ветки и шуршали листья. Затем, когда лес сделался почти непроходимым, звезды над головой исчезли и лишь волшебная палочка Гарри сияла в океане тьмы, они заметили, что паучьи вожаки сошли с тропинки.