Гарри Поттер и Три Пожилых Леди (СИ)

Гарри уже успокоился и с интересом смотрел на то, что Таппенс доставала из карманов плаща убитого. Перо, чернильница, маленький, слегка позвякивающий мешочек — золото?! — несколько листков чего-то вроде пергамента, или это и был пергамент? Кольцо на пальце, не трогаем, поверх сорочки — вдавленный пулей в грудь и покореженный амулет со змеями и пауками, бррр — тоже пусть висит. Маленький медный ключик на шейной цепочке — и больше ничего. Ну и, разумеется, палочка, которую она тоже не тронула, еще выстрелит чем-нибудь. То ли злые волшебники жили небогато, то ли им просто больше ничего было не нужно.

Впрочем, вскоре одна из версий отсеялась: в мешочке действительно оказалось золото, довольно много, плюс еще несколько серебрянных и бронзовых монет. Таппенс отсыпала примерно две трети, объяснив Гарри: «Война должна кормить войну», и, в ответ на еще один безмолвный вопрос: «Тебе наверняка понадобятся волшебные деньги».

Дырок в тушке, не считая контрольной, было две, обе — в корпусе. Плюс вмятина от амулета в грудине. Неплохо, минимум два попадания из четырех, да по невидимой цели. Опыт. Таппенс быстро распихала все, кроме монет и пергамента, по карманам плаща покойника, а трофеи сложила в карман сумки. Послышалось пыхтение, и из-за дома появился суперинтендант с чем-то нежно-лиловым на плече.

— Вот он, красавчик, Саманта успокоила. Будет дрыхнуть еще как минимум минут пятнадцать, — объяснил он, пристраивая упомянутого красавчика на другом краю лужайки.

— Как Сэмми?

— Потом. Таппенс, ты меня очень обяжешь, если отдашь мне свой «Веблей». Не хочу проблем со служебным оружием. Надеюсь, у волшебников нет баллистической экспертизы. А двести фунтов грабитель тебе занесет.

— Конечно, Дерек. Скажи грабителю, чтобы не забыл… Ну, ты понял. Что ты задумал?

— Я полагаю, минут через двадцать-тридцать тут будет не продохнуть от волшебников. Скорее всего, появится и наш уважаемый Директор. Очень надеюсь, что хороших криминалистов у него нет, а видеть прошлое они не могут. Кстати, возьми на время мою пушку и положи в коробку к батарейкам Гарри, хорошо?

— Ты что задумал, еще раз спрашиваю?

— Сейчас объясню, — в художественно раскинутые руки красавчика легли палочка — в правую, а револьвер Таппенс — в левую, — Ага. Так, так и так… Сойдет. Ладно. Таппенс, сейчас ты берешь мальчика, уводишь и действуешь по старому плану. Вот ключи от машины. Куда ехать — знаешь. Одежду Гарри придется сжечь прямо у участка, в ящике для сжигания бумаг, у меня в шкафу есть керосин. А я поучаствую в этой вот замечательной сцене, для убедительности. Видишь — злой колдун пытался убить героического мистера Локхарта, но тот отобрал пистолет у полицейского и застрелил его.

— Неубедительно. С чего это колдуну нападать на Локхарта? И с чего это Локхарту стрелять не из палочки, а из револьвера? Может, это ты защищал красавчика?

— А кто их знает… А наоборот не годится, неизвестно же, что у них за убийство волшебника «магглом», расисты они еще те. Еще превратят в лягушку, замучаешься искать для поцелуя.

Гарри читал «Убить Пересмешника» и знал, что такое расизм.

— Миссис Бересфорд, мистер МакФергюссон… Я тоже останусь.

— Почему, Гарри?

— Во-первых, я не могу идти, нога сильно болит. А миссис Бересфорд меня не донесет. И к тому же так будет уже убедительнее: ведь «злой колдун» пытался убить именно меня. И именно меня прятал мистер Дамблдор от таких вот типов. Значит, в то, что мистер Локхарт как бы спас не какого-то незнакомого им полицейского, а Мальчика-Который-Ну-Вы-Поняли, они поверят намного легче!..

— Нет, Гарри. Понимаешь, мне придется быть без сознания. А то, я подозреваю, этот «Повелитель Памяти» не откажется покопаться в моих мозгах. Например, снова применит это же колдовство, которое заставляет выполнять приказы, и потребует все рассказать. Соответственно, нельзя, чтобы у них была возможность расспросить или допросить тех, кто остается. Я взял у Сэмми два оставшихся дротика, и…

— Но ведь дротика два! Один — Вам, а второй…

— Гарри, ты ведь помнишь, как они действуют? Ты не только будешь какое-то время без сознания, ты забудешь то, что было до этого! Полчаса или час — как повезет. Ну ладно я — мне как раз хочется забыть это чертово ощущение, так что этими воспоминаниями я пожертвую с легким сердцем. Но ты… Ты был таким храбрым, и потерять эти воспоминания…

Мальчик уже не мог вспомнить, почему он так боялся иголок и уколов. Возможно, это было следствием той самой случайно брошенной фразы — про секретную клинику, уколы и икс-лучи. А может быть это шло еще с того года, когда его подбросили Дурслям и врачи пытались разобраться с его шрамом. Да, Гарри знал, что документов об этом сохранилось мало, и те были странными, но все три леди сошлись во мнении, что ни один доктор не мог оставить такой шрам у годовалого ребенка без внимания, они просто обязаны были попытаться вылечить его. Разумеется, сам Гарри не помнил этого, но страх вполне мог остаться и с тех времен.