Гарри Поттер и узник Азкабана

«…Живоглот отнес мой заказ на почту от твоего имени. Но золото я распорядился взять в «Гринготтсе» из моего личного сейфа номер семьсот одиннадцать. Считай это подарком от крестного отца за все тринадцать лет рождения.

И прости меня, что я тебя напугал той ночью, год назад, когда ты ушел из дома дяди. Я хотел хоть одним глазком взглянуть на тебя перед дальней дорогой на север. Но, боюсь, мой вид встревожил тебя.

Посылаю еще кое-что, это скрасит твой четвертый год в Хогвартсе.

Если я вдруг понадоблюсь, черкни словечко. Твоя сова доставит мне письмо.

Вскоре напишу снова.

Сириус».

Гарри с нетерпением заглянул в конверт. Там был еще один кусок пергамента. Он быстро пробежал его глазами, и так ему стало тепло и хорошо, словно он залпом выпил бутылку горячего сливочного пива.

«Я, Сириус Блэк, крестный отец Гарри Поттера, настоящим разрешаю ему посещение деревни Хогсмид по выходным».

— Для Дамблдора это будет законное разрешение! — ликовал Гарри. — Подождите, здесь еще постскриптум…

«P.S.

Думаю, твой друг Рон, пожелает взять эту сову, ведь по моей вине у него больше нет крысы».

У Рона широко открылись глаза. Миниатюрная сова возбужденно заухала.

— Взять эту сову? — повторил он с сомнением в голосе. Мгновение внимательно разглядывал сову, перевел взгляд на Гарри и вдруг, к величайшему изумлению Гермионы, поднес птицу к самому носу Живоглота: пусть хорошенько обнюхает.

— Ты как считаешь? — спросил он у кота. — Это настоящая сова?

Живоглот заурчал.

— Ему я верю, — удовлетворенно кивнул Рон. — Сова моя!

Гарри читал и перечитывал письмо Сириуса всю дорогу до вокзала Кингc-Кросс. Он все еще сжимал его в руке, когда они с Роном и Гермионой миновали барьер платформы девять и три четверти. Гарри тут же заметил дядю Вернона — он стоял, держась подальше от мистера и миссис Уизли, и подозрительно на них поглядывал. Увидев Гарри, миссис Уизли радостно бросилась к нему, и самые худшие опасения дядюшки подтвердились.

— Я позвоню тебе насчет чемпионата! — крикнул Рон вслед Гарри, который уже простился с друзьями и катил тележку, нагруженную чемоданом и клеткой с Буклей, к дяде Вернону. Тот приветствовал мальчика в обычной манере.

— Что еще? — со злобой буркнул он, уставившись на конверт в руке Гарри. — Если я опять должен что-то подписывать, поищи себе кого другого…

— Нет-нет, — успокоил его Гарри. — Это письмо от моего крестного отца!

— Крестного отца? — мгновенно рассвирепел дядя Вернон. — Нет у тебя никакого крестного отца! Нет и не было!

— Есть! — просиял Гарри. — Он был лучшим другом моих родителей. Его осудили как убийцу, но он сбежал из тюрьмы для волшебников и сейчас скрывается. Но со мной он поддерживает связь… Беспокоится обо мне… Следит, чтобы мне было хорошо…

И, улыбнувшись тому ужасу, который отразился на лице дяди Вернона, Гарри зашагал к выходу со станции. Стоявшая на чемодане клетка с Буклей сильно гремела, и, кажется, это лето обещало быть гораздо приятнее предыдущего.