Гарри Поттер и Узник Азкабана

Совёнок, счастливо вертевшийся в его ладони, решил погрызть один из пальцев Рона — очевидно, в знак симпатии.

«…Косолап отнёс мой заказ на почту. Я написал его от твоего имени, но деньги снял, разумеется, со своего собственного счёта в Гринготтсе. Считай, что это подарок от крёстного за все тринадцать дней рождения.

Извини, что испугал тебя той ночью, когда ты ушёл из дома дяди. Я хотел увидеться с тобой перед уходом на север.

Надеюсь, твой следующий год в Хогвартсе будет более приятным с тем, что я вложил в конверт.

Если я тебе ещё понадоблюсь, пиши. Твоя сова найдёт меня.

До скорого, Сириус»

Гарри внимательно обследовал конверт. Там был ещё один пергаментный листок, прочитав который, Гарри почувствовал, как по телу разливается тепло, словно он осушил бутылку Ирисэля:

«Я, Сириус Блэк, крёстный отец Гарри Поттера, даю ему разрешение посещать Хогсмид по выходным».

— Дамблдору этого хватит! — он посмотрел на письмо, которое сжимал в руке. — Погодите-ка, тут ещё и постскриптум есть.

«P.S. Так как твой друг Рон лишился крысы по моей вине, может быть, он захочет принять от меня эту сову в подарок?»

Рон широко раскрыл глаза. Совёнок довольно ухнул.

— В подарок? — неуверенно повторил он, окинув совёнка внимательным взглядом. Затем, к большому удивлению Гермионы и Гарри, протянул его Косолапу.

— Как считаешь, — спросил Рон. — Сова?

Кот обнюхал совёнка и издал мурлыкающий звук.

— Ну и отлично, — обрадовался Рон. — Он мой.

Гарри читал и перечитывал письмо от Сириуса до тех самых пор, пока поезд не остановился на вокзале Кингс-Кросс. Он всё ещё крепко сжимал его в руке, когда вместе с Роном и Гермионой прошёл сквозь барьер на платформе девять и три четверти. Гарри сразу заметил дядю Вернона. Тот стоял на приличном расстоянии от четы Уизли, с подозрением на них посматривая. Его худшие подозрения полностью оправдались, когда миссис Уизли радушно обняла Гарри.

— Я позвоню насчёт Чемпионата Мира, — прокричал Рон вслед Гарри, который катил свою тележку с чемоданом и клеткой Хедвиги к дяде Вернону, поприветствовавшего его по-своему.

— Что это? — рявкнул он, таращась на конверт в руке Гарри. — Если ещё одно разрешение, которое я должен подписать, то ты ничего…

— Да нет, — осторожно сказал Гарри. — Это письмо от моего крёстного отца.

— Крёстного? — поперхнулся дядя Вернон. — У тебя нет крёстного отца!

— Есть, — громко ответил Гарри. — Он был лучшим другом папы и мамы. Он, к тому же, осуждён за убийство, но сейчас в бегах. Ему нравится получать письма от меня… Он проверяет, что у меня новенького… не обижает ли меня кто…

Широко улыбаясь дяде Вернону, на лице которого застыло выражение ужаса, Гарри направился к выходу с вокзала, толкая перед собой тарахтящую тележку с Хедвигой, навстречу лету, которое обещало быть куда более приятным, чем в прошлом году.