Гарри Поттер и узник Азкабана

– Сириус вел себя вовсе не как невиновный человек. Он напал на Толстую Тетю, – ворвался в гриффиндорскую башню, угрожая ножом… Без Петтигрю, живого или мертвого, у нас нет ни малейшего шанса изменить приговор Сириуса.

– Но вы же нам верите.

– Да, верю, – спокойно подтвердил Думбльдор. – Но я лишен власти заставить прозреть другого человека или отменить решение министра магии…

Гарри поднял глаза на суровое лицо директора и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он уже привык, что Думбльдор умеет найти выход из любой ситуации. Вот и сейчас он ждал, что директор достанет из воздуха какое-нибудь поразительное решение. Однако… последняя надежда пропала.

– Нам с вами, – неторопливо произнес Думбльдор и перевел голубые глаза с Гарри на Гермиону, – нужно время.

– Но… – начала Гермиона. И вдруг ее глаза округлились. – ОЙ!

– Вот что, слушайте внимательно. – Думбльдор говорил очень медленно и очень отчетливо. – Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на седьмом этаже. Тринадцатое окно справа от Западной башни. Если все пройдет благополучно, вам сегодня удастся спасти не одну невинную жизнь. Но запомните, оба. Вас не должны видеть. Мисс Грейнджер, вам известен закон – вы знаете, что поставлено на карту… Вас – не – должны – видеть.

Гарри совершенно не понимал, что происходит. Думбльдор зашагал прочь и оглянулся только у двери.

– Я вас запру. Сейчас, – он поглядел на часы, – без пяти минут полночь. Мисс Грейнджер, трех оборотов будет достаточно. Удачи.

– Удачи? – повторил Гарри, когда за Думбльдором закрылась дверь. – Трех оборотов? О чем он? Что мы должны сделать?

Гермиона, не отвечая, потеребила ворот и вытащила из-под него очень длинную, очень тонкую золотую цепочку.

– Гарри, – лихорадочно позвала она. – Быстрее!

Гарри в полнейшем замешательстве придвинулся к ней. На цепочке висели крохотные блестящие песочные часы.

– Вот…

Она надела цепочку и ему на шею.

– Готов? – спросила она еле дыша.

– Что это такое? – Гарри совершенно растерялся.

Гермиона трижды повернула песочные часы.

Темная палата растворилась. Гарри почудилось, будто он с огромной скоростью летит спиной вперед. Мимо неслись размытые цветовые пятна и предметы непонятных форм, в ушах стучало, он хотел закричать, но не слышал собственного голоса…

А потом под ногами оказалась твердая почва – и все пришло в норму.

Они стояли в пустом вестибюле. Из открытых парадных дверей на мощеный пол лился поток золотого солнечного света. Гарри дико воззрился на Гермиону. Цепочка врезалась ему в шею.

– Гермиона, что?..

– Быстро сюда! – Она схватила Гарри за руку и потащила через вестибюль к чулану для метел. Открыла, втолкнула Гарри внутрь меж ведер и швабр и захлопнула за собой дверцу.

– Что?.. Как?.. Гермиона, что творится?

– Мы переместились во времени, – прошептала Гермиона в темноте, снимая цепочку с шеи Гарри. – На три часа назад…

Гарри нащупал собственную ногу и с силой ущипнул. Стало очень больно. Значит, видимо, придется вычеркнуть версию «я сплю и вижу чудовищно странный сон».

– Но…

– Ш-ш-ш! Тихо! Кто-то идет! Наверно… мне кажется… это мы!

Гермиона прижала ухо к дверце.

– Шаги… Кто-то идет по вестибюлю… Да, я думаю, это мы идем к Огриду!

– Ты хочешь сказать, – прошептал Гарри, – что здесь в чулане мы и там тоже мы?

– Да. – Гермиона не отлипала от дверцы. – Я уверена, что это мы. По звуку не больше трех человек… и мы идем медленно, потому что в плаще-невидимке…

Она замолчала, прислушиваясь.

– Мы спускаемся во двор…

В отчаянной тревоге она села на перевернутое ведро. Но у Гарри все-таки были вопросы.

– Откуда у тебя эти… часы?

– Это называется времяворот, – прошептала Гермиона, – мне дала профессор Макгонаголл в самый первый день учебного года. Я им пользовалась весь год, чтобы успевать на все занятия. Профессор Макгонаголл взяла с меня клятву, что я никому не скажу. Ей пришлось слать в министерство всякие прошения, чтобы мне разрешили. Она клялась, что я образцовая ученица и никогда ни за что не буду перемещаться во времени ни для чего, кроме учебы… Я поворачивала его назад, чтобы прожить прошедшие часы заново… Так мне удавалось бывать на нескольких уроках одновременно. Но… Гарри, я не понимаю, чего от нас хочет Думбльдор. Что мы должны сделать? Почему он сказал вернуться на три часа назад? Как это поможет Сириусу?

Гарри взглянул на ее лицо в темноте.

– Значит, в это время что-то случилось и он хочет, чтобы мы это изменили, – проговорил он. – Но что? Три часа назад мы пошли к Огриду…

– Сейчас три часа назад, и мы идем к Огриду, – уточнила Гермиона, – мы только что слышали, как мы ушли…

Гарри наморщил лоб – мозги от напряжения как будто скукоживались.

– Думбльдор сказал… сказал, что мы можем спасти не одну невинную жизнь… – И тут он понял. – Гермиона, мы должны спасти Конькура!

– Но… как это поможет Сириусу?