Гарри Поттер и узник Азкабана

Все кругом озарилось бело-голубой вспышкой из двух волшебных палочек; на какую-то секунду Короста зависла в воздухе, ее тельце бешено извивалось, Рон взвыл, и крыса с негромким стуком упала на пол. Сверкнула еще одна слепящая вспышка и тогда…

Как будто они наблюдали за ростом дерева в ускоренной киносъемке. Проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги-конечности. Еще миг — и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Живоглот на кровати зашипел, заворчал, шерсть у него на спине встала дыбом.

Перед ними предстал коротышка, едва ли выше Гарри и Гермионы; жидкие бесцветные волосы растрепаны, на макушке изрядная лысина; кожа на нем висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье. Вид был облезлым, как у Коросты в последнее время. Да и вообще что-то крысиное сохранилось в остром носике, в круглых водянистых глазках. Прерывисто дыша, он оглядел комнату и бросил быстрый взгляд на дверь.

— Ну здравствуй, Питер, — приветливо произнес Люпин, как будто в Хогвартсе по три раза на дню крысы превращались в старых школьных друзей. — Давненько не виделись.

— С-с-сириус… Р-р-римус… — даже голос у Петтигрю остался писклявым. Он вновь быстро покосился на дверь. — Мои друзья… мои добрые друзья…

Рука Блэка с волшебной палочкой взлетела, но Люпин перехватил ее, послав Блэку предостерегающий взгляд, и, повернувшись к Петтигрю, снова заговорил в самом непринужденном тоне.

— Мы тут, Питер, беседовали о том, как погибли Джеймс и Лили. И вообще о той ночи. Боюсь, ты пропустил кое-какие подробности, пока визжал на кровати…

— Римус, — задыхаясь, вымолвил Петтигрю, и Гарри увидел капли пота, выступившие на его одутловатом лице. — Ты ведь не веришь ему, правда? Он пытался убить меня, Римус…

— Это мы уже слышали, — ответил Люпин уже гораздо холоднее. — Мне хотелось бы прояснить с твоей помощью несколько мелочей, если не возражаешь.

— Он явился сюда, чтобы опять попытаться меня убить! — неожиданно завопил Петтигрю, указывая на Блэка. Гарри бросилось в глаза, что он ткнул в Блэка средним пальцем — указательный на правой руке отсутствовал. — Он убил Лили и Джеймса, а теперь охотится и на меня. Помоги мне, Римус…

Блэк устремил на Петтигрю ледяной взгляд, и лицо его стало особенно похоже на череп.

— Никто не станет тебя сейчас убивать, — успокоил школьного приятеля Люпин. — Прежде надо кое в чем разобраться.

— Разобраться? — взвизгнул Петтигрю, по-прежнему украдкой озираясь и бросая взгляды то на заколоченные окна, то на единственную дверь. — Я знал, что он будет преследовать меня! Знал, что вернется! Я двенадцать лет этого ждал!

— Ты знал, что Сириус собирается бежать из Азкабана? — сдвинул брови Люпин. — Да ведь оттуда никто никогда не убегал!

— На его стороне темные силы, какие нам и не снились! — пронзительно завыл Петтигрю. — Как иначе он смог оттуда вырваться? Тот-Кого-Нельзя-Называть наверняка кое-чему его научил!

Комнату огласил невеселый жутковатый смех Блэка.

— Значит, это Волан-де-Морт меня кое-чему научил?

Петтигрю вздрогнул, словно Блэк пригрозил ему хлыстом.

— Что, страшно слышать имя старого хозяина? — спросил Блэк. — Не виню тебя, Питер. Его команда не очень-то была тобой довольна! Верно говорю?

— Не понимаю тебя, Сириус, — промямлил Петтигрю, дыша все чаще; теперь все его лицо блестело от пота.

— Не от меня ты прятался эти двенадцать лет, — усмехнулся Блэк. — Ты скрывался от прежних дружков Волан-де-Морта. Я кое-что слышал в Азкабане, Питер… Все они думают, что ты мертв, иначе тебе пришлось бы держать ответ перед ними… Они много чего интересного говорили во сне, особенно об одном обманщике, который надул их. Волан-де-Морт ведь отправился к Поттерам по твоей наводке. И там его ожидал крах. Но не все же сторонники Волан-де-Морта кончили дни в Азкабане, не так ли? Их еще достаточно много, они выжидают время, прикинулись, будто осознали свои заблуждения… Пронюхай они, что ты жив, Питер…

— Не понимаю… о чем ты, — снова повторил Петтигрю. Вытер лицо рукавом и поднял глаза на Люпина. — Ведь ты не веришь этой… всей этой чепухе, Римус?

— Должен признаться, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку жить двенадцать лет в облике крысы, — невозмутимо ответил Люпин.

— Невиновный, но смертельно испуганный! — вновь сбился на крысиный визг Петтигрю. — Если сторонники Волан-де-Морта настроены против меня, то лишь потому, что я отправил в Азкабан одного из их главарей — этого шпиона Сириуса Блэка!

Лицо Блэка исказилось.

— Да как ты смеешь! — Голос его зазвучал точно рык гигантского волкодава, которым он недавно был. — Это я шпионил для Волан-де-Морта? Я никогда не пресмыкался перед теми, кто могущественнее меня! Это ты, Питер, шпион. Никогда не пойму, как же я не сообразил это еще тогда. Тебе всегда нравились большие и сильные друзья, которые покровительствовали бы тебе. Такими были мы… Я и Римус… И Джеймс…

Петтигрю снова вытер лицо, он почти задыхался.

— Я — шпион? Ты не в своем уме… Да как у тебя язык повернулся такое… такое…