Гарри Поттер и узник Азкабана

— Хлопушки! Берите, Северус. — Дамблдор протянул Снеггу большую серебряную. Снегг неохотно взялся со своей стороны и потянул. С пушечным грохотом хлопушка взорвалась, из нее выпала остроконечная шляпа, на верху которой красовалось чучело грифа.

Гарри и Рон, вспомнив боггарта, с улыбкой переглянулись. Снегг изобразил корявое подобие улыбки и передал шляпу Дамблдору, Дамблдор тут же нахлобучил ее вместо своего колдовского колпака.

— Ну, что вы? Угощайтесь! — Дамблдор с сияющей улыбкой оглядел сидящих.

Едва Гарри протянул руку к блюду с запеченным картофелем, как дверь в зал снова открылась и вплыла — по-другому не скажешь — профессор Трелони. На ней было длинное зеленое платье, расшитое блестками, в нем она еще больше походила на стрекозу-переростка.

— Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал.

— Я глядела в магический кристалл, господин директор, — ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. — И к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю свое одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание…

— Ну, разумеется, какой разговор?.. — У Дамблдора в глазах заплясали лукавые огоньки. — Позвольте начертать вам стул.

И директор на самом деле начертал в воздухе волшебной палочкой стул, он медленно завертелся, повисел немного и приземлился между Снеггом и Макгонагалл. Трелони, однако, не села, она обвела сидящих взглядом огромных глаз и вдруг вскрикнула:

— Я не смею, профессор! Если я сяду, нас будет тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрет.

— Давайте, Сивилла, забудем сегодня эту примету, — нетерпеливо ответила Макгонагалл. — Садитесь скорее, индейка остынет.

Профессор Трелони немного помедлила, смежила веки, поджала губы и опустилась на стул с таким видом, как будто предвидела — стол сейчас поразит молния. Профессор Макгонагалл тотчас запустила разливную ложку в ближайшую супницу.

— Не желаете тушеные рубцы, Сивилла? — спросила она.

Трелони как не слышала. Открыла глаза и снова оглядела присутствующих

— А где же любезный профессор Люпин?

— Ему опять нездоровится, — ответил Дамблдор и жестом пригласил всех начинать трапезу. — Бедный Люпин, надо же ему было заболеть на Рождество!

— Вы, конечно, знали об этом, Сивилла? — спросила Макгонагалл, подняв брови.

Трелони бросила на соседку ледяной взгляд.

— Разумеется, знала, Минерва. Но не в моих правилах выставлять напоказ всеведение. Обычно я себя веду так, словно у меня нет Третьего глаза. Зачем волновать людей?

— Это многое объясняет.

— Должна сказать, Минерва, — в голосе Трелони вдруг пропала потусторонность, — профессор Люпин недолго пробудет с нами. И кажется, он сам знает, что время его на исходе. Я как-то предложила ему поглядеть в магический кристалл, так он просто сбежал…

— Его можно понять, — сухо отозвалась Макгонагалл.

— Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что-то грозит, — вмешался Дамблдор приветливым, но все же слегка повышенным голосом, что положило конец пререканиям профессоров. — Северус, вы ведь сварили ему еще одну порцию зелья?

— Да, господин директор.

— Вот и прекрасно! Стало быть, он скоро поправится. Дерек, вы еще не пробовали свиных сарделек? Попробуйте, очень рекомендую, — обратился Дамблдор к первокурснику.

Тот отчаянно покраснел и дрожащими руками приблизил к себе миску с сардельками.

До самого конца пиршества Трелони вела себя вполне сносно. Сидели за столом еще два часа, Гарри и Рон в рождественских колпаках из хлопушек перепробовали все кушанья. Они первые встали из-за стола, и профессор Трелони громко вскрикнула:

— Мои дорогие! Кто из вас встал первый?

— Не знаю. — Рон смущенно глянул на Гарри.

— По-моему, это не имеет никакого значения, — холодно заметила профессор Макгонагалл. — Если только за дверью не стоит сумасшедший с топором, готовый отрубить голову первому, кто выйдет в холл.

Все засмеялись. Трелони была оскорблена до глубины души.

— Ты идешь? — спросил Гарри Гермиону.

— Нет, — буркнула Гермиона. — Мне надо поговорить с профессором Макгонагалл.

— Наверное, хочет нагрузить себя еще уроками, — зевая, сказал Рон по дороге в холл.

Сумасшедшего с топором в холле не было. На портрете у входа в гостиную Гриффиндора сэр Кэдоган праздновал Рождество с парой монахов, своим толстым пони и двумя-тремя предшественниками Дамблдора. Сэр Кэдоган поднял забрало шлема и поприветствовал друзей кружкой, полной меда.

— Веселого Рождества!.. Ик!.. Пароль?

— «Подлый трус!»

— Вам того же, сэр! — крикнул рыцарь, и проем открылся.

Гарри поднялся в спальню за «Молнией» и набором для ухода за метлами, который Гермиона подарила ему в день рождения. Спустившись вниз, он тщательно осмотрел метлу; нет ни одного сломанного прутика, и древко блестит так, что и полировать не надо. Гарри отложил набор и стал с Роном просто любоваться метлой. Скоро дверной проем отворился и вошла Гермиона, а за ней — профессор Макгонагалл.