Гарри Поттер и узник Азкабана

— Никто не кричал, — ответил Рон, ещё больше забеспокоившись. Гарри обвел взглядом ярко освещенное купе. Джинни с Невиллем смотрели на него круглыми глазами, оба очень бледные.

— Но я же слышал крик… Громкий треск заставил всех подпрыгнуть. Профессор Люпин разламывал на кусочки огромную плитку шоколада.

— Вот, — сказал он, протягивая Гарри самый большой кусок. — Съешь. Это поможет. Гарри взял шоколад, но есть не стал.

— А что это было? — спросил он у Люпина.

— Дементор, — ответил Люпин, раздавая шоколад всем остальным. — Азкабанский стражник. Дети уставились на него. Профессор Люпин скомкал обёртку и сунул в карман.

— Ешьте, — повторил он. — Это помогает. Извините, мне нужно переговорить с машинистом… Он прошёл мимо Гарри и исчез в коридоре.

— Ты уверен, что с тобой всё хорошо? — Гермиона тревожно глядела на Гарри.

— Ничего не понимаю… Что всё-таки случилось? — спросил Гарри, снова утирая пот со лба.

— Ну… это… это существо — дементор — стояло на пороге и смотрело по сторонам (то есть, я так думаю, что оно смотрело, лица не было видно) — а ты — ты…

— Я думал, у тебя припадок или что-то в этом духе, — вмешался Рон. Он всё ещё смотрел испуганно. — Ты весь окостенел, упал с сидения и начал извиваться…

— А профессор Люпин перешагнул через тебя, подошёл к дементору, вытащил палочку, — продолжила Гермиона, — и сказал: «Никто из нас не прячет под одеждой Сириуса Блэка. Уходите». А дементор даже не пошевелился. Тогда профессор Люпин что-то пробормотал, из его палочки выстрелила какая-то серебристая штука, и тогда дементор развернулся, скользнул и исчез…

— Это было ужасно, — сказал Невилль, более высоким голосом, чем обычно. — Вы почувствовали, как холодно стало, когда эта гадость вошла в дверь?

— Я почувствовал себя странно, — передёрнулся Рон. — Как будто я никогда больше не смогу радоваться… Сжавшаяся в уголке Джинни выглядела практически так же плохо, как Гарри себя чувствовал. Она всхлипнула; Гермиона подошла и обняла её.

— Но ведь никто больше — не свалился с сидения? — неловко спросил Гарри.

— Нет, — согласился Рон и снова тревожно взглянул на Гарри.

Джинни, правда, тряслась как сумасшедшая… Гарри ничего не понимал. Он очень ослабел, тело мелко дрожало, точно он выздоравливал после сильного гриппа; и ещё его начал одолевать стыд. С какой стати он так перетрусил? Вернулся профессор Люпин. Он замер на пороге, обвел присутствующих взглядом и сказал с еле заметной улыбкой:

— Между прочим, шоколад не отравленный…

Гарри откусил кусочек и, к своему удивлению, почувствовал, как тепло разливается по телу до самых кончиков пальцев.

— Мы прибудем на платформу через десять минут, — сказал профессор Люпин. — Ты как, Гарри? В порядке? Гарри не стал спрашивать, откуда профессор Люпин знает его имя.

— Нормально, — пробормотал он, смущённый. Оставшееся время они почти не разговаривали. Наконец, поезд остановился у платформы «Хогсмёд», и у дверей образовалась давка, все торопились выйти; совы ухали, кошки мяукали, ручная жаба Невилля громко квакала у него под шляпой. На крошечной платформе было очень холодно; с неба свисали усеянные льдинками простыни дождя.

— Пер'клашки сюда! — прокричал знакомый голос.

Гарри, Рон и Гермиона обернулись и на другом конце платформы увидели очертания гигантской фигуры Огрида. Он манил рукой перепуганных первоклассников, им предстояло совершить традиционное путешествие по озеру.

— Как делишки, троица? — проорал Огрид поверх голов.

Ребята помахали ему, но поговорить не было никакой возможности, так как их повлекло по платформе вместе с толпой. Гарри, Рон и Гермиона вслед за остальными школьниками сошли на размытую глинистую дорогу, где их ожидало никак не менее сотни дилижансов. Насколько мог предположить Гарри, в каждый дилижанс были впряжены невидимые лошади — как только ребята вскарабкались внутрь и закрыли за собой дверцы, карета тронулась сама по себе, подпрыгивая и раскачиваясь на ходу. В карете пахло плесенью и сеном. Гарри чувствовал себя лучше после шоколада, но всё ещё был очень слаб. Рон и Гермиона постоянно косились на него, словно опасаясь, что он может снова упасть в обморок. Когда они подъехали к великолепным чугунным воротам, по бокам которых высились две каменные колонны, с крылатыми кабанами наверху, Гарри увидел ещё двух высоких, спрятанных под капюшонами дементоров, стоявших на страже по обеим сторонам ворот. Волна ледянящей тошноты грозила снова накрыть его с головой; он отклонился на неровное сидение и держал глаза закрытыми, пока карета не проехала в ворота. На подъезде к замку, на длинном, пологом склоне, экипаж набрал скорость; Гермиона прижалась носом к крохотному оконцу и смотрела, как приближаются многочисленные башни и башенки. Наконец, карета, качнувшись, остановилась. Рон с Гермионой вышли. Когда выходил Гарри, ему в уши ударил тягучий, но ликующий голос:

— Ты упал в обморок, Поттер? Лонгботтом не врёт? Ты и вправду бухнулся в обморок? Малфой локтем оттолкнул Гермиону и преградил Гарри дорогу, встав перед ним на каменной лестнице; его лицо сияло, а бледные глаза злобно сверкали.