Гарри Поттер/ Стэнли и много, много имён (СИ)

  Он наградил меня памятью о первых двадцати годах своей жизни. Усердный и смышленый парень, знающий, чего хочет и отправившийся после школы доучиваться на подмастерье колдомедика в училище при госпитале Святого Мунго.

  Второй осколок, это некий старик Фергюс, почти сквиб, что порадовал меня всего лишь десятью годами своей жизни в заповеднике для редких существ и растений в Новой Зеландии, где он и проработал до самой смерти, ухаживая как за животными, так и за зеленью. Пусть земля ему будет пухом. Хороший человек.

  Ну и напоследок самое сладкое. Наш, советский парень из начала, середины двадцатого века, оказавшийся волшебником или ведуном, как принято называть одарённых, как в СССР, так и в России, уже знал я благодаря Стэну, что Союз распался. Егор, как звали ведуна, прожил жизнь короткую, но яркую. Был он из сильного рода, закончил "Медвежью Падь" и по стопам деда, ушел служить защитником родины в особый отдел КГБ. Так, на службе и скончался, в возрасте двадцати пяти лет, пытаясь закрыть провал в демонический мир. Его память мне досталась вся и, хотя он был всего лишь молодым подмастерьем боевой магии, но знал он много. С образованием в его роду всё было поставлено хорошо, хоть он и не имел склонности как вся его семья к исконному занятию - ведовству, связанному с растениями и природой. Семью он не подвёл и умер как герой.

  - Миски подставляйте, отребья! Жрать! - Разнёсся крик смотрящего на нашем этаже и, проходя по длинному мрачному коридору тот с хеканьями и видимым удовольствием пинал двери камер, заворочались спящие осуждённые, просовывая металлические тарелки под дверь, чтобы вернуть их себе, полными какой-то мешанины из каш. - Вкушайте изыски, демоновы отрыжки! Наш повар сегодня расстарался! Ха, ха, ха, ха, - захохотал тот, после того как разлил нам еду и развернулся на выход, оставляя нас одних.

  - Сука! - Выкрикнул ему вслед мужской голос из одной из камер, и охранник приостановился, пытаясь понять, кто кричал. Так и не поняв, кто, он зловеще пообещал:

  - Завтра для всех половинная порция, зэки поганые, - плюнул он в котёл полный каши и стал спускаться вниз.

  На других этажах тоже хотели жрать.

  - Молодец, Рудольфус. Постарался, - начали переговариваться заключённые, стоило охраннику скрыться.

  - Заткнись, Белла! И так жрать приходится тем, чем свиньи брезгуют, а тут ещё ты с подначками.

  - Интересно, сколько раз охранники плюнули в эту кашу? Как думаешь, Беллатриса? - Спросил скучающий голос дальше по коридору.

  - Не меньше семи, Антонин. Не меньше семи.

  - Почему это? - Заинтересовался тот.

  - Хым! - Хмыкнула она самодовольно. - Это самое сильное магическое число, Долохов. Ты-то должен знать.

  - А, ну да. Думаю, ты права.

  - Этот паренёк так и не заговорил? - Спросил брат Рудольфуса, Рабастан, чья камера была напротив моей.

  - Спёкся он. Слабак, - презрительно заметила Белла, заработав ложкой и отплёвываясь, попадались в каше личинки жуков и опарыши, подброшенные туда местными надсмотрщиками смеха ради.

  Глава 2

  Однообразные дни тянулись один за другим. Небо в окошке камеры, что находилось под самым потолком - было вечно затянуто тучами, Из щелей в старой кладке дули холодные ветра, а в камеру залетали солёные брызги моря. Ещё один день, старался я не отчаиваться и не в силах сидеть без дела, продолжал тренироваться.

  - Раз, два, три. Раз, два, три, - делал я уже какой подход, то приседая, то отжимаясь.

  Умереть от слабости в этом теле мне не хотелось. Стэн в свои последние дни отказывался от еды и окончательно ослаб, притом, что и при попадании сюда был не в лучшей форме. Идиот.

  Сперва из его крови выветрились пары алкоголя, а потом началась героиновая ломка, подошел я к стене, посмотрев в кем-то заботливо прибитое к ней маленькое зеркальце, откуда на меня глядел словно старик или совсем пропащий человек. Но даже за это я был благодарен, продолжает мне сниться раз за разом один и тот же сон, навеянный дементорами.

  Я в желудке демона и другие души, что раньше относились ко мне хорошо, безумно хохоча и завывая, начинают отрывать от меня кусок за куском, кусок за куском, пихая их в свои бездонные пасти, пока от меня не остаётся ничего. Боль и безумный хохот. Боль и хохот!

  Каждый раз, просыпаясь в холодном поту, я пытаюсь снова заснуть, но не получается. Всё болит. И больше всего - душа.

  - Ты там не помер ещё? - Прокричал мне Рабастан, заметив тень под моей дверью, что не перестаёт двигаться.

  - Молчит? - Спросил его брат.

  - Молчит, - подтвердил тот.

  - Может он немой? - Предположила Белла.

  - Когда приходят дементоры, он орёт ещё визгливей тебя, Беллатрис, ха, ха, ха, - заржал Рудольфус, очевидно недолюбливающий свою жену. - Так что язык у него есть. Это точно.

  Из их разговоров можно многое узнать, но общаться с ними? Нет. Это не по мне.