Гарри Тертлдав - Джо Стил

- Это победа, победа в Европе, День Победы в Европе, - сказал президент. - Вкус победы сладок, в этом нет никаких сомнений. И она становится ещё слаще, благодаря тому, что одержана она была над столь жестоким и бессердечным противником.

Услышав это, Чарли улыбнулся. Это он предложил эти слова. Сообщениям о том, что нацисты вытворяли в концлагерях и лагерях смерти, до сих пор было тяжело поверить. Каким образом столь цивилизованная страна могла настолько сойти с ума? Однако фотоснимки исхудавших трупов, сваленных, словно дрова, похоже, были настоящими. Не найдётся такого безумца, который смог бы их вообразить. Никого, кроме бандитов Гитлера, пожалуй. И они не просто навоображали их. Они сделали их реальностью.

- Ещё она становится слаще, потому что добыта была после таких страданий и тягостей, - продолжал Джо Стил. - И мы заслужили на какое-то время предаться празднованиям. Но лишь ненадолго. Потому что наше дело не закончено. Япония, по-прежнему, сражается против сил свободы и демократии.

Эти слова он мог произносить, не меняясь в лице, поскольку Россия и Япония всё ещё придерживались нейтралитета. Троцкий пообещал Джо Стилу и Черчиллю, что ввяжется в войну против япошек. Разумеется, ему хочется загрести как можно больше всякого добра в том хаосе, что охватил Азию. Но он этого пока не сделал.

- Если японцы, вслед за немцами, не сдадутся нашим войскам на наших условиях, мы поступим с их островами точно так же, как поступили Германией. - Говорил Джо Стил так, словно был твёрдо намерен именно так и поступить. - Мы обрушим на них с небес пламя и разрушение. Мы оставим пустыню, и на ней настанет мир*. Ежели японский император и его прислужники считают, что нам не хватит уверенности для этого, он совершит последнюю и наихудшую ошибку в длинной череде своих катастрофических ошибок. Огненная бомбардировка Токио в позапрошлом месяце является лишь крошечной частью того, что мы намерены сделать.

Чарли тихо присвистнул. Сидевшая рядом с ним в гостиной квартиры Эсфирь, кивнула. В марте сотни бомбардировщиков "В-29" вывалили на Токио тонны зажигательных бомб. Они выжгли, хотя, скорее подошло бы слово "кремировали", десять квадратных миль в центре японской столицы. Погибли десятки тысяч. За пределами Японии никто не мог точно сказать, сколько именно десятков тысяч. Впрочем, Чарли не был уверен, знал ли кто-нибудь наверняка и в самой Японии.

- Что ж, празднуйте, американцы, но двигайтесь дальше. Я знаю, на Тихом океане мы будем сражаться столь же отважно, как и в Европе. Я знаю, что и там победа будет за нами, - сказал Джо Стил. - И я знаю, как только вновь воцарится мир, наша страна станет ещё лучшим местом для жизни. Благодарю вас, и да благословит Господь Америку.

- Как он и сказал, один упал, один остался, - сказал Чарли.

- Упал тот, что поздоровее, как по мне. Гитлеру был нужен весь мир, и он подобрался к осуществлению этого слишком близко, - сказала Эсфирь. - У меня в Венгрии остались кузены, дяди и тёти. Не знаю, сколько из них ещё живы. Не знаю, жив ли вообще кто-нибудь.

- Майк до сих пор где-то на Тихом океане, - тихо произнёс Чарли. - Если япошки не сдадутся, нам потребуется высадка, по сравнению с которой Франция покажется прогулкой на гребной лодке по озеру в Центральном парке.

- Что есть, то есть, - сказала она. - Я тоже надеюсь, что с ним всё хорошо. Но тут, как и в случае с моей роднёй, мы можем лишь надеяться. Япошкам никогда, и за миллион лет не победить Соединённые Штаты. Гитлер... Если бы он быстро размазал Троцкого, как и задумывал, Англию он тоже захватил бы. Затем, наверняка, настала бы и наша очередь. Может быть, не сразу, но долго ждать нас не заставили бы.

Все эти мысли были странным образом созвучны мыслям Чарли. Наверняка, или нет, но этому уже не бывать. Из-за того, что Гитлер не сможет сделать того, что хотел, произойдут другие вещи.

- Вместо Гитлера, Джо Стил следит за Троцким и коммунистами, - сказал Чарли.

- А Троцкий стоит того, чтобы за ним следить, - в голосе Эсфири звучала печаль. - Пока мы не нокаутируем япошек, между нами и русскими ничего крупного не произойдёт. До той поры мы нужны друг другу. А после - берегись.

- Мне тоже так кажется. - Чарли криво ухмыльнулся. - И, раз уж мы перевязали все мировые проблемы розовой лентой и приладили сверху бантик, как насчёт пообедать?

- Звучит неплохо, - сказала Эсфирь. - У нас в морозильнике с прошлого вечера ещё осталась жареная курица.

- Ням. А ты, что будешь есть? - спросил Чарли.

Эсфирь рассмеялась и пихнула его.

***

Майк грыз батончик из сухпайка типа "D"*. Когда есть было больше нечего, армия кормила этим. То были шоколадные плитки, сделанные так, чтобы прожить вечность. На вкус они были чем-то средним между батончиками "Херши" и праздничной свечой. Воск, или жир, из которого они были сделаны, вынуждал жевать их с таким усердием, какого вы никогда в жизни не прикладывали.