Гарриет

На полпути от шоссе к дому Кит остановил машину и заглушил мотор. Потом, без всякого предупреждения, он сдернул ленту с затылка Гэрриет, и ее волосы рассыпались по плечам.

— Так гораздо лучше, — сказал он. — Почему ты все время пытаешься скрыть, какое ты прелестное создание?

— Я не хочу никого прельщать, — ледяным голосом ответила она.

— Послушай, моя славная, ты, конечно, в жизни здорово обожглась, но, в сущности, это все равно, что вылететь из седла на полном скаку: чем дольше после этого не подходишь к лошади, тем труднее сделать первый шаг.

Он повернулся на сиденье и нежно поцеловал ее в губы.

— Ну-ну-ну, — сказал он потом тихо и ласково, словно успокаивая испуганного жеребенка. — Ведь неплохо было, правда?

Совсем не плохо, подумала Гэрриет. Точнее, даже очень хорошо. И, когда он снова склонился к ней, она ответила на его поцелуй.

— Вот это да, — прошептал он. — Ты представляешь, как прекрасно нам будет вместе?

Распахнув пальто, он притянул ее к себе, так что она всем телом почувствовала, как подрагивают мышцы его большого, сильного тела.

Что я делаю, подумала она. Неужели все сначала? Как можно опять сдаваться так сразу?

— Ну же, — прошептал он. — Не бойся, я не такой болван, чтобы ты тут же от меня забеременела.

Словно раскаленное железное клеймо ткнулось ей в спину. Забеременела? Одно это слово вмиг привело ее в чувство. В панике она вырвалась из его объятий и, распахнув дверцу, стремглав бросилась к дому.

— Эй, постой минутку! — смеясь, кричал Кит ей вслед. — Не надо так торопиться, лечь в постель мы всегда успеем!

Задыхаясь, она влетела в дом и прямо в прихожей наткнулась на Кори.

— Гэрриет! Слава Богу, что ты вернулась. Что с тобой, что-нибудь случилось?

Она судорожно вытирала размазанную тушь, приглаживала волосы и затискивала под пояс выбившуюся блузку.

— Ничего особенного, — пробормотала она. — Мы с Китом ездили ужинать.

— Ах, ужинать, — повторил Кори таким ледяным тоном, что Гэрриет отшатнулась, будто он ее ударил. Секунду он с неизмеримым презрением разглядывал ее всклокоченные волосы и съехавшую набок юбку, потом — словно вдруг захлопнулись ставни — его лицо приняло свое обычное каменно-бесстрастное выражение. — Впрочем, этого следовало ожидать, — сказал он. — Уильям уже целый час кричит, разрывается. Если ты и дальше намерена так же безответственно относиться к детям, то можешь хоть завтра собирать чемоданы и выметаться на все четыре стороны.

Гэрриет застыла как громом пораженная. Ее вывел из оцепенения насмешливый голос.

— Что тут за шум? Я не опоздал? — Поправляя галстук и невозмутимо вытирая следы губной помады, в прихожую вошел Кит Эрскин. — Привет, Кори. Я смотрю, ты что-то осунулся с тех пор, как я тебя не видел. Наверное, слишком рано ложишься спать.

Гэрриет не стала дожидаться ответа Кори. Сгорая от стыда и унижения, она бросилась вверх по лестнице. Неужели он выгонит ее за одну-единственную провинность?

От рева лицо Уильяма побагровело, а глаза превратились в узкие щелочки.

— Маленький мой, — шептала она, укачивая и прижимая его к себе. — Прости меня, прости!

Пока подогревалось молоко, Уильям постепенно успокаивался, а Гэрриет, наоборот, нервничала все больше. Ей ясно виделось их с Уильямом будущее, унылое и безденежное, и в этом будущем не было ни Шатти и Джона, ни даже Кори с его перепадами настроения. Как странно, думала она, прошло так мало времени, а этот безалаберный дом стал ей чуть ли не родным…

Но не успела она сунуть Уильяму его молоко, как послышался негромкий стук в дверь. Это был Кори.

— Не вставай, — сказал он ей. — Как Уильям?

— Все… хорошо, — с трудом проговорила она. — Пожалуйста, извини. Конечно, я не должна была уезжать из дома.

— Плохо, что ты уехала с Китом. Женщины интересуют его только как временные партнерши, а тебе это сейчас меньше всего нужно.

Гэрриет ниже опустила голову.

— Я… очень тебе неприятна?

Кори слегка улыбнулся.

— Время от времени мои лошади начинают взбрыкивать и показывать норов, мне даже приходится порой выбивать из них дурь. Но это не значит, что я люблю их меньше, чем раньше.

— Значит… я могу остаться?

Он кивнул.

— Без тебя мои дети осиротеют. Я не могу этого допустить. И потом, извиняться должен я, а не ты: последние несколько дней я вел себя по-свински.

Он взял в руки фотографию Саймона, лежавшую на ее столике.

— Наверное, я слишком погряз в своем маленьком аду и совсем забыл, что у других тоже есть свои горести. Гэрриет. — Он нежно провел пальцем по ее щеке. — Бедная девочка. Ты еще тоскуешь по нему?

Гэрриет покраснела.

— Да… Нет. Не знаю. Почему ты не скажешь своей жене, чтобы она завтра не приезжала? — выпалила вдруг она. — Еще можно все изменить.

— Я должен видеть их вместе какое-то время — ее и Ронни Акленда, — медленно сказал он и направился к двери.

Уже выходя, он обернулся.

— Только, пожалуйста, к приезду Ноэль убери волосы назад. Так ты чересчур хорошенькая. Чего доброго, она еще начнет встречное дело о разводе.