Гарро I—IX (ЛП)

(Гарро): “Я не могу побить тебя, так что я не даю отпор — лишь выбор, тот же самый, что встал передо мной, когда я оказался в этом мире. Убъешь меня — погубишь брата по оружию, и это самое действие сделает тебя предателем. Присоединишься к нам — и докажешь, что ты все еще верен Императору”.

(Кербер): “Императору?”

(Гарро): “Император защищает”.

(Локен): “Да, это так”.

* * *

Там, где потерпел неудачу клинок, слова и дела принесли победу. Ведь даже глубочайшие бездны безумия не могут поколебать преданность и верность настоящего Адептус Астартес. Потерянный сын был найден, миссия завершена. На текущий момент.

(Варрен): “Гарро, “Грозовая Птица” готова к отлету”.

(Гарро): “Понял. Я приведу его”.

(Варрен): “Он мог бы убить тебя на месте. Ты пошел на смертельный риск, чтобы спасти его от самого себя”.

(Гарро): “У меня не было выбора, Варрен. Ты был прав. В этой войне мы потеряли достаточно своих собратьев”.

(Варрен): “И это еще не конец”.

(Гарро): “Локен, пора отправляться”.

(Локен): “Куда?”

(Гарро): “На Терру. И в будущее”.

(Локен): “Почему вы пришли за мной? Я был мертв, забыт. Зачем воскрешать меня?”

(Гарро): “Ты последний, Локен. Последний из тех рекрутов, которых Сигиллит приказал мне разыскать”.

(Локен): “С какой целью?”

(Гарро): “Ответ на этот вопрос мы узнаем вместе, брат. Настоящие испытания начинаются для нас сегодня”.

Джон Френч СЕРЫЙ АНГЕЛ

"…знай же, что у прошлого есть два лица. Одно из них яркое и кровавое, его знают все, второе — затенённое и скрытое, с отталкивающими и усталыми чертами. Оно забыто, и его никто никогда не увидит. Этои есть истинное лицо истории — лицо негласной войны…"

* * *

Дверь камеры открылась, и узник поднял глаза. Цепи толщиной с запястье взрослого мужчины удерживали его у голой каменной стены, обвиваясь поверх него, как змеи с ржавой чешуёй. Его силовую броню отключили, и её мёртвый груз удерживал его тело, словно оковы. Маленькая камера была вырублена в чёрной скальной породе, и когда в дверь шагнул человек с факелом, её стены заблестели от влаги. Пламя выхватило глаза узника, наблюдающие за факельщиком, и зажгло искры в их глубинах. Вошедший был закутан в серые одежды, похожие оттенком на тени, и узнику показалось, что он видит смутные очертания улыбающегося рта, скрытые широким капюшоном. Железная дверь затворилась за спиной человека и закрылась на запор. В камере внезапно наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием факела.

(Человек): Итак, ты и есть пойманный. Я пришёл сюда, чтобы тебя расспросить. Уверен, ты понимаешь ситуацию.

(Узник): Делай, что должен. Я не боюсь твоих методов.

(Человек, со смехом): Я пришёл сюда, чтобы получить ответы, а не резать тебя на куски.

Человек шагнул вперёд, и узник увидел два ясных чёрных глаза, поблёскивающих в глубине капюшона. Он был на голову ниже, чем типичный космодесантник, хотя броня и одежды увеличивали его размеры. Узник прищурился: его зрение было острым, но его ум словно бы не мог сосредоточиться, как будто в человеке было что-то, что невозможно было различить. Он бросил взгляд в затенённый угол камеры, как если бы он чего-то ждал.

(Узник): И что же это за простые вопросы, ради которых тебе могло потребоваться приковать меня здесь?

(Человек): Вопросы верности.

Закутанный в одежды человек поднёс факел ближе, так чтобы его неровный свет упал на тусклую серую поверхность доспехов узника.

(Человек): На тебе боевая броня легионера, но нет ни эмблем, ни знаков принадлежности. Факт того, перед кем мы преклоняем колено, говорит о том, кто мы такие. Таков порядок вещей. Твоя же суть неясна, кому ты верен — неизвестно, и ты забрёл в мои владения. В лучшем случае ты загадка, в худшем…

(Узник): Это допрос или поучение?

(Человек): А это должно быть чем-либо из них? Допрос подразумевал бы, что мы враги, а мне бы не хотелось в это верить. Поучение означало бы, что я пытаюсь тебя убедить, а мне нет в этом нужды. Я просто излагаю тебе ту правду, которую я знаю.

(Узник): Эти цепи говорят о другом.

(Человек): Когда-то на этой планете прийти незваным в чужие владения означало смерть. Будь благодарен за то, что я оставил тебе твои доспехи.

Закутанный в одежды человек поместил факел в металлический держатель, показав глянцевитую черноту и тронутое пламенем золото своих закованных в броню рук. Маслянистый свет оттеснил мрак на краю камеры, и узник увидел принадлежащие ему болтер и цепной меч, которые были прислонены к стене.

(Человек): Цепи — всего лишь мера предосторожности. Я оказал тебе всё возможное уважение, хотя ты, в свою очередь, не удосужился проявить хоть капельку вежливости. Ты даже не назвал мне своего имени.

Узник откинул голову, ощущая её кожей холодную сырость каменной стены.

(Узник): Моё имя — Кербер.

(Человек, со смехом): А, легенда древности. Как тебе будет угодно. Я отвечу на любезность тем же. Моё имя — Лютер, и я узнаю, зачем ты появился в моих владениях.

* * *